Глава 3.

Брат Александр должен был поговорить с Чарли... просто обязан! И он это сделал.

«Пошли, поговорим!» – так обычно говорят мужчины... и все знают, чем это кончается. И любой, кто знал брата Александра, мог заранее догадаться, что разговор плавно перейдёт в потасовку.

У брата Александра сила немалая, и биться он умеет (говорят, врукопашную его и Сигурд Сигмундарсон не одолел). С ним и для потехи силой мериться небезопасно, а уж когда не в шутку разозлиться Неукротимый... В общем, не так уж удивительно, что в конце концов Чарли схватился за оружие (сказалась "профессиональная" закалка).       

Брат Александр, однако, оказался проворнее (или предвидел возможный поступок соперника). Он успел перехватить руку Чарли и выбить опасную игрушку, а затем отшвырнул самого Чарли... "власть переменилась...". И Чарли понял это. О, Чарли это прекрасно понял; ему ли было не знать, что пистолет заряжен. Вот тут-то и начался кошмар! Брат Александр, быстро подняв с земли оружие, направил дуло на Чарли и держал его под прицелом. Чарли даже не пытался ничего предпринять, хотя мог бы попробовать спастись, как некогда Шамиль... ему просто не пришло в голову, что в этом мире для кого-то еще существует запрет на выстрел в спину. В понимании Чарли, ему оставалось   только одно – достойно встретить смерть.       

А брат Александр... все было гораздо ужаснее, чем могла бы представить себе Тар-Эленна. Она-то могла предполагать, что они когда-нибудь схлестнутся. Тар-Эленна знала это – и в душе надеялась, что Мудрость дунадана убережет брата Александра от глупостей, а "профессиональный" опыт Чарли напомнит ему об осторожности. Ведь одно дело –не рассчитать силу в рукопашном бою в порыве гнева (или азарта)... и самому похолодеть, видя, что соперник не подымается для ответного удара, и совсем другое –сознательно держать противника под прицелом, когда подрагивающий от нервного напряжения палец чувствует изгиб курка, и знать, что ты отнимаешь жизнь. Одно неосторожное движение со стороны Чарли –и ему не жить. Это же читалось в глазах брата Александра.

Слишком сильным было напряжение; атмосфера накалялась до предела; нервы натянулись подобно тонкой струне –одно резкое движение или слово, и струна лопнет, прозвучав оружейным аккордом. Одно движение, и палец сорвется, зацепив курок. Тогда уже ничего нельзя будет поправить...

...Но нет, брат Александр опустил оружие и сказал как-то глухо, совсем не по-живому:

-Иди..., уходи, гангстер, пока я не передумал...

И потом  им  ничего иного не оставалось, как только молча разойтись....

...С сестрой Еленой  они  встретились, когда  уже  стемнело (ссора и началась где-то к вечеру). Она заметила, как брат Александр бросил в воду оружие.

–Что это значит, Александр? И вообще, где ты был?

–Так, побеседовали малость с твоим гангстером, –как-то отстраненно  ответил, не глядя на нее, брат Александр (его тон не понравился Елене, не на шутку ее напугав). Заметив это, брат Александр поспешно добавил:

–Да живой, живой он –успокойся ты!.. Чтоб еще из-за него в изгнание! Не стоит он этого!.. Назгул  бутлегерский...

И побрел к месту стоянки, даже не оглянувшись. Она не  последовала за ним. Разговаривать им в этот вечер было больше не о чем, а лечь спать в молчании, не пожелав доброй ночи, она не могла. А потому она присела на бережке, задумавшись. Ее мысли блуждали вокруг происшедшего.

Итак, они все же сцепились. Из-за чего? Неважно. И первым не выдержал, разумеется, Александр. Чарли не из числа тех, кто склонен махать кулаками по поводу и без. У них все делалось иначе. Чарли не стал бы убивать из-за одной лишь вскипевшей в нем ненависти, вызванной ревностью, –а только "для дела". Впрочем, и Чарли выглядел, мягко говоря, не лучшим образом; слыханное ль дело – на безоружного с пистолетом. В том, что это так и было, Тар-Эленна не сомневалась. Зачем иначе  Александру отбирать у Чарли пистолет? Он завладел опасным оружием, защищая свою жизнь. А потом? Откуда это спешное заявление: "живой, живой он!"...?! Она даже не успела ничего спросить. Значит, намерение такое было? Ну почему, почему?!

Елена знала, что Александр страшен в гневе. Что случилось с горячим, грубоватым порой, но, в сущности, добрым братом Александром? Он никогда еще не вел себя так... Хотя ситуация знакома  до боли. Вот, к примеру, в Норвегии (в конце Х века, во время одной из временных экспедиций) как он на того Харальда зверел, а хоть бы раз об убийстве подумал! А ведь тогда до драки дело дошло. Потом же оба  под стол пьяными  свалились – друзья до гроба. Неужели и впрямь все  дело в этой растреклятой поправке к Конституции? Или земля здешняя на него так действует? Недобрые здесь места, недобрые... Да нет, с Чарли Александр не помирился бы даже после десяти вместе выпитых бутылок... С Харальдом было иначе: он просто не хотел отдавать свою любимую Владычицу предводителю викингов. Главарю же  преступного синдиката он ее под дулом "томпсона" не отдаст. Но если б только этим питалась его ненависть к Чарли! В лице одного гангстера дунадан ненавидел саму организованную преступность с ее бесчеловечной холодной расчетливостью и жестокими законами гангстерских кланов Америки. И как два вещества, взаимодействуя, могут привести к взрыву, так может взрыв произойти на эмоциональном уровне от слияния в одном двух чувств. И если этого не случилось сегодня, кто даст гарантию, что это не произойдет завтра? И тогда она как Владычица будет вынуждена изгнать брата Александра. О, это будет более чем ощутимой потерей для Братства, особенно в преддверии Великого Удара. Владычица не сомневалась, что он приближался. Она чувствовала его приближение... А может, враждебные демонические силы на то и рассчитывали, сводя ее с Чарли? Они все  учли и рассчитали - и красоту Тар-Эленны, и сицилийскую кровь молодого гангстера, и гневливый характер и  ревность  Александра. И вот она, как дура, попалась. ИМ  нужно было для начала вбить клин недоверия меж ней и Александром, поссорить их. Что ж, в  какой-то мере  ИМ  это удалось... Было похоже, что впервые они с Александром по-настоящему поссорились... Силы Небесные! Как сгустилась над ними тьма, как близко подползла она к ним; как холодны и липки ее незримые объятия! От них веет смертью и безысходностью. Молиться невозможно –слова умирают на губах, в голове пустота. Мысли, обращенные к Небу, теперь теряются в этой эмоциональной пустоте.

Не найдя утешения у Отца Небесного, она в немом отчаянии припала к Матери-Земле. Но та ответила ей молчанием, скованная незримой цепью, многие годы спеленатая в невидимую глазу энергетическую паутину –больная земля, из которой зло десятилетие за десятилетием пьет жизнь, чем она могла помочь русской деве, очутившейся по воле рока в чужом краю? Она была одна-одинешенька перед наступающей Великой Тьмой! Тот, кто некогда помогал ей своей воистину могучей силой, ныне отнял свою руку (или  по  каким-то причинам не в силах был помочь). Что ей оставалось –только затянуть песню тоскливую. И затянула она:

...Тяжко цветикам лазоревым на земле без солнышка,

Ой, горько мне девице на чужой сторонушке.

Ой, да ты, калинушка!

 

На чужой сторонушке стены серые высокие,

Под стенами звери лютые.

Ой, да ты, калинушка!

 

На чужой сторонушке солнышко не пригреет,

Реченька не напоит, дубравушка зеленая не прикроет.

Ой, да ты, калинушка!

 

Где же вы, мои братцы милые?! Где же сестрицы родные?!

Уж как мне молодешеньке - одной встречать силушку несметную -

Силу Черную!

Ой, да ты, калинушка!

 

...Неведомо, спал ли в ту ночь брат Александр, только Владычица не сомкнула глаз.

–Заря-Зареница, краса ненаглядная, хоть ты надеяться научи!

...Нет... Сегодня даже прекрасная супруга Солнца не могла подарить ей надежды... Владычица поднялась и неспешно направилась к городу. Надо было что-то делать. Вряд ли Чарли оставит все так (он, поди, затаил обиду. Кто скажет, что в голове сицилийца?). С братом Александром разговаривать бесполезно –во всяком случае, сейчас. Может, попробовать поговорить с Чарли? Этот хоть умеет держать себя в руках и не давать волю нервам. К тому времени, как Елена (пешим ходом за неимением денег на транспорт) добралась до ближайшего телефона, время для звонка было уже подходящее. Она старалась говорить как можно решительно, призвав весь свой опыт  правительницы, впрочем, преодолевать сопротивление ей не приходилось.

–Чарли, нам надо поговорить!... Нет, это не телефонный разговор... когда встретимся?...Раньше не можешь?... Ладно. О, нет, только не там! ("Хватит с меня твоих ресторанов!" – чуть было не вырвалось у нее). На улице поговорим - нет у вас в Нью-Йорке спокойных мест что ли?... Хорошо. До вечера...

...До вечера предстояло еще дожить. И снова она неприкаянно слонялась по этому страшному городу, который успела возненавидеть еще в первый деть своего появления здесь... Как все-таки прекрасно, что любое самое долгое ожидание когда-нибудь кончается! Назначенный час приближался. Тар-Эленна поспешила к условному месту встречи, на ходу сотый раз обдумывая, что она скажет Чарли при встрече...

...Ее мысли оборвал человеческий крик, заставивший ее похолодеть. И не только потому, что дважды  ТАК  не кричат. Голос ей показался знакомым.

"Не может быть!" – Вот слова, которыми даже лучшие из нас пытаются в детской наивности прикрыться от надвигающейся беды...

Свернув за угол, она увидела человека, лежащего на земле без признаков  жизни. На теле не было никаких внешних признаков насилия. Но всего ужаснее, что, подойдя к нему, уже невозможно было обознаться: это был Чарли.

 

* * *

Тар–Эленна склонилась над Чарли. Непосвященный мог бы принять его за мертвого, но Мудрая "видела", что жизнь не покинула это тело, а лишь замерла в нем; и душа еще связана с телом  незримой тоненькой ниточкой, грозящей вот–вот оборваться –  ведь душу уводили все дальше и дальше во Мрак. Что только давало ему сил сопротивляться?! Видимо недаром они с сестрой Ольгой и детишками его "воспитывали". Это общение не могло не оставить в его душе следа, который теперь был помехой для похитивших его душу демонов. Силы Мрака, поди, не ожидали сопротивления, но их просчет позволял "выиграть время".  Время утекало, как песок меж пальцев – каждое мгновение было на вес золота. Силы Чарли были на исходе – слишком неравно велась эта борьба. Что же делать? Опыт Арагорна тут не годился; невозможно позвать человека, не имеющего имени (нынешнее  самовольно взятое имя Чарли значило не боле чем кличка "Лаки", а о силе использования клички и говорить смешно). Оставался единственный выход – самой шагнуть следом за Грань... Но как? Любой  шаман справился бы с этим, но Владычица этим искусством не владеет...

...Она торопливо распоясалась – это прежде всего. Но ведь должен быть способ, ДОЛЖЕН! – она знала это. Всегда, во все времена люди  знали. И те женщины, что в незапамятные времена бросались на погребальные костры и голосили... Ну конечно! Ведь не сразу, далеко не сразу погребальное женское голошение стало просто данью древней традиции. Когда–то у него был иной, магический смысл. А она, сопричастная Нездешней Мудрости и Силе Слова, может сделать соприкосновение с потусторонним миром более глубоким, чтобы получить возможность войти. А там... Только не бояться! Творец на ее стороне – чего же боле?!

Вперед!

 – Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! – Тар–Эленна привычно перекрестилась, а затем заголосила, припадая к телу. И  нельзя  сказать  от кого в ней на тот момент было больше: от нуменорской девы, от христианки, вступающей в бой с дьяволом, или язычницы–славянки...

Хорошо еще, что в то время данная часть сквера оказалась необыкновенно пустынной для крупного американского города, и ее никто не  видел. Американцы, далекие от старорусских обычаев, не "врубились" бы в смысл происходящего, и пришлось бы ей объясняться с представителями правопорядка (а драгоценное время было бы безвозвратно упущено).

А как объяснить несведущим, что происходило там, за Гранью?...

Теперь Елена знала: в предании о Волхе и Леле совершенно правильно насчет "3 пары железных башмаков истоптала, 3 посоха чугунных обломала, 3 каменных хлеба изглодала". Не в смысле времени и расстояния – ни того, ни другого ТАМ нет; здесь другое... Было трудно из–за отсутствия имени  у  Чарли. Владычица стала тогда вызывать в памяти его образ. Вспоминала все, что успела о нем узнать.

 – Отзовись! Отзовись! Помнишь ли, как на Земле жил?! Помнишь ли мать свою, отца своего?! Помнишь ли родину свою – Сицилию?! Америку?! Помнишь, как меня встретил?! Я ведь нравилась тебе... Помнишь ли Ольгу, деток?! Тебе ведь было хорошо с ними! Вспомни, как сражался  за нас, как жизнью рисковал! Вспомни, как тогда, в гостинице, от самого Саурона меня защитить думал! Вспомни меня! Вспомни во имя Света!

И призывы эти не оказались тщетны – он почувствовал ее, откликнулся на призыв. Да, он вспомнил ее, вспомнил имя...

 – "Елена!"... Это было похоже на зов о помощи. Так связь была установлена. Но просто так из–за Грани, из Мира Мрака, не выпустят ни  его, ни ее. ЗЛО крепко держит в когтях свою жертву и не сдается  без боя. Ей, призывая, приходилось быть постоянно начеку, постоянно держать оборону. Хорошо, что она была крещеной – крест служил ей щитом; некрещеному такого напора не выдержать бы...

 – "О! Кто это к нам пожаловал – сама Нуменорская Владычица! Что ж, Хозяин будет рад вам обоим", – голос, холодный, ироничный, истекающий ядом.

 – Послушай ты, демон! Некогда мне тут разговоры разговаривать  ни с  тобой, ни с тем, КОМУ ты служишь! Я пришла требовать то, что ВАМ не принадлежит! –  сама дрожит, голос готов сорваться. Ей страшно, еще  бы, но бояться НЕЛЬЗЯ. Демоны чувствуют волну страха.

 – "Вот как?" –  ледяная усмешка. Она не видит ее – скорее чувствует.

 – "И что же ты имеешь в виду? Уж не этого ли молодца?" – демон открыто издевается.

 – "Только бы выдержать, не сломаться", – Эленна чувствует, демон норовит вызвать в ней либо страх, либо вспышку гнева, чтобы обернуть борьбу против нее.

 – Именно его. Ты сам это знаешь!  – говорит уверенно тоном победителя.

 – "Ну, тогда извини, Эленна, придется тебе вертаться ни с чем. Он НАШ – тебе это было известно с самого вашего знакомства".

 – ВЫ не имели права забирать его из мира живых; годы, отпущенные  ему еще не кончились. Его тело еще полно жизни.

 – "Послушай, Эленна, – наставительно–высокомерным тоном, – нашими людьми МЫ вольны распоряжаться как нам того захочется, а этот служит нам уже давно. Если хочешь, я могу перечислить, что он для нас сделал, в том числе за сегодня..."

 – А ты меня "криминальной хроникой" не сбивай! Знаю я ваши ухищрения! Я вот тебе лучше сама расскажу, как он  со мной да сестрой Ольгой о детках чужих заботился. Как любил их да жизнью ради них рисковал! А еще могу напомнить, как он за тобой, проклятым, чуть было не погнался!

Кривая улыбка на тонких бескоровных губах демона. Неуверенность.

 – "Допустим. Только мой "списочек" подлиннее будет."

 – А я не собираюсь тебя слушать! Вы забрали его против Воли Божией, а теперь ВАМ придется подчиниться. Именем Господа нашего Иисуса Христа, Пречистой Матери Его и всех святых – отдай то, что не твое! Urendi Maleldil!!!

И демону пришлось отступить. Даже там, где, казалось бы, они были полноправными хозяевами... Снова призывая на помощь Спасителя (на Истинной Речи, что в Начале Времен сотворена была из Живого Серебра Виритрильбии) Владычица, не теряя связи с Чарли, вернулась в свое тело...

...Открыв глаза, она увидела, что лежит на тротуаре рядом с распростертым телом Чарли; руки ее у него на груди. Правый рукав, соскользнув к локтю, открыл циферблат часов на запястье. Оказывается, все ее хождение за Грань заняло не более четверти часа. Ей казалось – прошла вечность. Чарли дышал и, кажется, ровно. Владычица прислушалась к его дыханию, затем привычным жестом перекрестила его. Он открыл глаза. Завязывая пояс, она напряженно всматривалась ему в лицо – он ли это? А вдруг демон вздумал ее провести? От НИХ можно ожидать всего, чего угодно... Нет, Слава Богу! Через глаза на нее смотрела испуганная человеческая душа, пережившая большое потрясение и еще не совсем пришедшая в себя, не до конца поверившая в свое избавление.

–Все хорошо, Чарли, все хорошо. Ты вернулся...

Эленна сама не до конца еще поверила, что ей удалось отбить душу Чарли у демонов. Чарли прибывал в каком–то странном оцепенении.

 – Подымайся, слышишь? Подымайся... Домой пойдем..

Ей не без труда удалось поставить его на ноги. Он бы не устоял, если б она его не поддержала. Ничего! И не такую тяжесть выносили плечи нуменорской Владычицы! Тем более, что теперь все пойдет несколько проще. Она не обольщалась, что силы Мрака на этом успокоятся, но теперь не будет нужды ничего таить от брата Александра. Она сегодня же все ему расскажет – и забудется та пресловутая ссора, словно бы ее не было... Так думала Тар–Эленна, уводя Чарли за пределы города, к месту стоянки. А еще думала она, что если вернется  живой в Россию (в конец ХХ века), в "Гнесинку", то 7 раз поклонится  до земли Галине Афанасьевне... Ну, если честно, то будет у нее и помимо благодарности повод для поклонов. Экспедицию-то она, считай, собственноручно сорвала! Если даже теперь все обойдется благополучно и быстро (на что надежды мало), отправиться туда, куда планировалась данная экспедиция в ее лице будет физически невозможно, хотя они с Александром с самого начала догадались каждую консервную банку, рассчитанную на 1 день и на одного человека вдвоем растягивать на двое, а то и трое суток... Интересно, насколько запасов хватит сейчас? Даже если ввести график жесткой  экономии... Впрочем, об  этом она в данный момент не думала – слишком устала. Борьба с демоном забрала много сил. Ее словно подвыкачали изнутри. Думать вообще не хотелось. Хотелось спать...  Галина Афанасьевна! Не сердитесь на  вашу  ученицу, что не выполнила задания!  Все–таки даром  времени не теряла: успела попутно кое–что узнать о джазе. А уж  экзамен по народному творчеству сегодня, пожалуй, выдержала даже   на "5+"...

 

* * *

...Обычно за расчетами и чертежами (а вернее с инструментами в руках) Александр забывал обо всем на свете. Но в тот день работа   не клеилась. Все буквально валилось из рук; голова думала о чем угодно, только не о деле. Он  10 раз исправлял ошибки, над которыми ухохотался бы, пожалуй, даже Митрофанушка... Нет, так дальше работать нельзя! Прогуляться что ли?... С чего это он волнуется? В конце–то концов, если этот ходячий криминал ей нравится, это ее личное дело. Он же итак сделал все, что мог, чтобы ее уберечь. Сестре Марии Тар–Сильмариэнь не в чем было бы его упрекнуть... Но где она все–таки? На стоянке в прошлый раз не ночевала. Теперь опять дело к ночи, а ее нет!

Как всегда бывает в таких случаях, перед мысленным оком брата  Александра пронеслись картины одна страшнее другой... Что делать? Бежать в город,  полицию? Но что он скажет? Да и что местная полиция сделает против самого Чарли Лаки  Лючано?  Нет, если б он знал, что вот так обернется, сам бы тогда разбил те злосчастные бутылки еще дома...

...Александр завидел их издалека, и  его  буквально затрясло от ярости:  показалось, что Елена и Чарли шли обнявшись. Когда подошли ближе –  понял  и  не стал задавать вопросов. Вдвоем с Еленой они довели, а точнее – дотащили Чарли до Александровой лежанки. Елена сказала только, обращаясь к Александру:

 – Ляжешь в машине.

Эта лежанка, отгороженная занавеской, была единственной "поправкой на жилое помещение", отличавшей походную стоянку двух дунаданов от ее "старшего брата" – Дома Братства в окрестностях Костромы. Обычно там спал Александр. Тар–Эленна, которая спала не более 4–х часов,       довольствовалась покрывалом, брошенным на земляной пол. Если было холодно, закрывалась другим. Когда же принимали кого–то несколько дней (это не было редкостью, так как вечно не обходилось без приключений), лежанку уступали гостю. Александр первое время спорил, но потом сдался – спорить с Тар–Эленной занятие было бесполезное и  неблагодарное....

...Александр откинул слегка занавесь.

–Елена!

–Тише ты! Он заснул.

Она оттащила Александра подальше от лежанки, но все равно говорили шепотом, чтобы не потревожить спящего.

–Ну, что ты хотел?

–Ничего. Я покрывало принес...

–Не нужно. Мне сегодня спать не придется...  –  "Ну, разумеется, он пришел не за этим.."

–Может, ты все же расскажешь, что случилось? – в тоне брата Александра еле сдерживаемое нетерпение.

 –Он побывал в Аду.

–Где-е?!

–В Аду! Его хотели забрать против Воли Божией.

–И ты использовала способ Арагорна?

–Нет...

–Не хочешь ли ты сказать... – смутное пугающее подозрение.

–Да, я была там, – спокойно ответила Тар–Эленна. Держится, что надо, даже голос не дрогнул после такого.

–Елена! Да это же почище Троп Мертвых... Ты, почитай, Арагорна  "за пояс заткнула"!

–Во-первых, король Элессар не был христианином, а во-вторых, он бы куда раньше меня разгадал ИХ проклятый план!...

А план ИХ довольно-таки прост. Использовав Перекресток Времен, нанести главный удар тогда, когда еще не было Братства, тем самым  предотвратив вероятность его появления. ОНИ просто не могли предположить, что у нас возникнут неполадки в машине времени... Зато было ясно, что по своей воле Тар-Эленна там, где они сейчас находились, не окажется...

После демоны надумали исправить свое положение, понадеявшись, что Чарли удастся соблазнить Владычицу. Однако, похоже, общество дунаданов и детей подействовало на душу Чарли иначе, чем рассчитывали в Аду. Тогда они решили похитить душу Чарли, благо он был абсолютно беззащитен, чтобы после в его оставшееся в миру тело вселился один из демонов, изгнать которого можно было бы в данном случае лишь уничтожив само тело. Такой вариант трудно было бы найти в иной раз: у прочих из компании Лючано было хотя бы  имя... Целью операции было – убрать случайно оказавшихся в Америке прошлого того альт–мира дунаданов, грозивших сорвать Главный Удар Воинства Мрака. Весь ужас операции заключался в том, что демон, прикинувшись Чарли, обратил бы добро во зло. Не лишним будет вспомнить историю, вошедшую в разряд мифов, о добром Дажьбоге Перуновиче, что  нашел в одной из пещер висящего на цепях над кипящим котлом  Кащея –Чернобога. Тот  попросил его дать водицы испить. Дажьбог по доброте своей, пожалев Кащея, исполнил его просьбу. Набрав силу, Кащей обрывает цепи... Думаю, не стоит уточнять, что за этим последовало. Так и  в данном  лучае. демоны не страшились того, что Чарли прикипел к дунаданам. Они рассчитывали на то, что, привязавшись к Чарли, дунаданы будут бессильны затем помешать тому, кто будет прятаться под его ликом. Если на счет сурового брата Александра и были у НИХ какие-то сомнения, то в отношении добросердечной и чуткой Тар-Эленны все было рассчитано как надо: учтены ее светлые качества, которые затем  должны были бы послужить злому делу. Но вот меж Чарли и Александром произошла стычка. Александр расписался в своем бессилии – не смог нажать курок, и демоны поспешили реализовать свой план, забыв одну существенную деталь – принадлежность Тар–Эленны к Семье Христа и Мудрость и Силу ее Нездешнюю. А еще они недооценили изменений, происшедших с Чарли за то время общения с дунаданами....

Все это Владычица вкратце изложила Александру. Упомянула и о встречах с одним из НИХ. Александр был поражен.

–Как! И ты до сих  пор молчала?! Я ведь думал... я был уверен, что ты... – он осекся. Даже без слов все было ясно. Владычица поняла, что не из тех ее вернейший воин, что изгнания побоится, догадалась, почему  Александр пощадил тогда Чарли...

–Почему ты мне раньше не сказала?

–Чтоб ты ему голову открутил?

–Да уж, конечно: это только ты способна увидеть в надежде Темных Сил их жертву... Но что ты теперь думаешь делать?

–Лечить его.

–Каким образом?

–Пока не знаю…  Думаю, он отогреется у нас...если конечно, ты не станешь обращаться с ним как с приговоренным.

–Да не бойся, не пристукну я его. Но когда он подымется на ноги, мы, надеюсь, уберемся отсюда?

–Да, наверное... Глаза бы мои не глядели на эту Америку. Но сейчас его оставлять нельзя...в таком состоянии. Ты уж пригляди, чтобы ножей и чего подобного ему в руки не попало. Неровен час...

–Хорошо, Владычица, – Александру не нужно было объяснений. Владычицей он официально именовал ее "на делах".

–Во Имя Света!

–Во Имя Света!

Это значило, что дунаданы приняли дело. Александр ушел в машину спать. Тар–Эленна вернулась к лежанке и поняла, что уходить ей не следовало: несчастный стонал и метался во сне. Крестное знамение, сотворенное рукою Нуменорской Владычицы, оборвало тяжелый сон. Но ужас продолжал терзать Чарли. Его била мелкая дрожь. Он вдруг судорожно вцепился в руку Елены, а в глазах, полных ужаса и страдания, промелькнуло нечто вроде: "Не оставляй меня одного! Не отдавай снова ИМ!"

Елена обняла его.

–Успокойся, успокойся... Это только воспоминания, Чарли. Все прошло и  боле не повторится. Все кончено. Здесь с тобой люди, а ОНИ сюда не придут, не смогут. Они этого, – она указала на распятие на стене, – ОНИ как огня боятся. Поверь мне, Чарли, сейчас нет крепости надежнее этих  стен  и  защиты сильнее обетованной нам Господом нашим. Да и Александр свое прозвище Неукротимый не зря носит...

Ей удалось успокоить его и навести сон. Спал вроде бы спокойно, но  даже во сне не выпускал ее руки. А она боялась оставить его. Елена  понимала, что ужас и кошмары это не просто синдром памяти – демоны не оставят надежды заполучить его вновь...

...Только на рассвете она решилась отойти, чтобы приготовить завтрак...

 

* * *

Терпение брата Александра заслуживает восхищения: столько времени на этой энергетически загрязненной американской земле без всяких объяснений и попыток скрутить Елену и увезти по месту назначения. Может это объясняется тем, что дунаданы, в отличие от некоторых, свою власть  уважают. Но, – Слава  Создателю! – на  этот раз мир меж ними был восстановлен. Александр боле никого не собирался убивать, а Чарли – ему было не до убийств. Досталось ему достаточно... Но согласитесь, друзья мои, Александра тоже можно понять!

Эленна Линдариэнь

 

Итак, утром двое дунаданов сидели за завтраком, который в тоже время (ради экономии продуктов) был для них и  обедом. Александр спросил:

–Ну что, как он?

–Да ничего вроде. Приходит в себя. Ночь проспал спокойно...

–И что же, до сих пор спит?

–Да.

–Долго что–то. Может пойти, разбудить его?

–Не надо. Пусть спит. Сон исцеляет...

 ...Чарли появился из–за занавеси. Одет. Будто никакой небрежности. Лицо неподвижное, взгляд отсутствующий.

–Доброе утро, Чарли...

Он посмотрел в ее сторону, но не ответил. Подошел, сел рядом с ними. Александр некоторое время изучал его взглядом. Елена тихонько дернула Александра за рукав,  – дескать, держись, как ни в чем не бывало… Легко сказать! Завтрак продолжался в тягостном молчании...

 

...Нет необходимости  описывать все последующие дни. Насчет Александра Елена беспокоилась зря; он как–никак человек понимающий, к тому же христианин и Нуменорский брат. Хотя на время жалость к незадачливому гангстеру притупила в нем ненависть, вызванную ревностью к Тар-Эленне. Возможно, как-то повлияло  и то, что в эти дни душевные муки и память о пережитом стерли с лица Чарли маску гангстерского самодовольства, так бесившую Александра... Худшие опасения Тар–Эленны, слава Богу, так  же  не оправдались – Чарли  не пытался свести счеты с жизнью. Но словно туман окутал душу Чарли. Он все время молчал с отсутствующим видом сомнамбулы, либо сидел на одном месте, либо бесцельно блуждал возле стоянки. Вернуться в город даже не пытался.

Единственной "ниточкой" с внешним миром была для него в эти дни Елена. Только на нее он как–то реагировал. Как–то ей удавалось пробиться сквозь энергетическую пелену страданий и боли, отделяющую Чарли от внешнего мира. Когда  она  касалась его, заговаривала с ним, его взгляд "оживал". Иногда ей казалось – еще немного и она разорвет сковывающую душу Чарли незримую страшную цепь. Но такие "просветления" были подобны солнечному лучу в серые короткие зимние дни. И Чарли снова "уходил" от нее. (Кстати, все эти дни она говорила с Чарли по-русски, надеясь, что язык "чистых земель" поможет ей разорвать роковую цепь. Ей казалось – Чарли понимал ее). Она уже просто не знала, что ей делать. "Молчание Матери – Земли" здесь осложняло все дело. Будь они в России, на "Живой Земле", – все было бы намного проще. А еще лучше – в Сицилии... Правда, там тоже нынче не спокойно – стонет сицилийская земля под грузом демонических сил. Но там родина Чарли, могилы предков...

Спал Чарли по–прежнему тревожно; пережитый ужас возвращался во сне. Обычно Тар-Эленне удавалось успокоить его. Пока не наступил "перелом"...

Она в  ту  ночь  опять не ложилась. Александр тоже засиделся за чертежами – бывало с ним такое, когда возникающие невесть откуда в голове идеи не дают покоя, требуя своего ежечасного воплощения хотя бы на бумаге. Сестра Елена сидела подле лежанки Чарли. Он был как будто спокоен. Силы Небесные! Неужели ее молитвы услышаны, и болезнь отступила?!... Но нет, вот его лицо болезненно исказилось, он снова начал метаться во сне. Она разбудила его, но кошмар продолжался ...

Чарли метался, что–то выкрикивая на неизвестном Елене языке. Он явно бредил. Его широко открытые глаза лихорадочно блестели, в глубине зрачков застыл страх. Он, казалось, не замечал старавшейся успокоить его Елены, не слышал ее слов.

Все, думается, знают, как продолжительная мучительная телесная болезнь может отразиться на душе, разрушая ее энергетический иммунитет. Почти тоже самое бывает, когда поражена душа. Страдания души отражаются на телесной оболочке. На этот раз целительные руки Владычицы оказались бессильны. Оставалось одно единственное, веками испытанное средство. Елена откинула занавесь:

–Брат, принеси флягу!

–Ты думаешь...

–Да! Быстрее!...

...Эту флягу Тар–Эленна всегда возила с собой. Содержимым ее была "богоявленская вода", по–особому освященная в навечерие Крещения Господня и слывущая в народе очень сильнодействующим средством против хворей как телесных, так и душевных. Ею в старину отпаивали бесноватых. Теперь вся надежда была на нее....

...Результат от применения "богоявленской воды" оказался непредсказуем для дунаданов. Едва Чарли дали этой воды, он вдруг дико закричал, резко вскочил и бросился бежать, прежде чем Елена и растерявшийся не меньше ее брат Александр успели что-либо предпринять. И силы откуда-то взялись; ведь совсем недавно он кое-как держался на ногах, как–то неуверенно, словно под ногами его была не твердая земля, а зыбкое болото.

–Аллергическая реакция, – заметил брат Александр.

–Придержи свой юмор! – бросила Елена. Ей сейчас было не до шуток. Не сговариваясь, оба бросились вслед за Чарли....

...Разумеется, далеко он не ушел. В нескольких метрах от стоянки рухнул, словно подкошенный, и затих. Обратно Александру пришлось нести его на руках. Елена пыталась понять причину происшедшего. Неужели противостояние двух противоборствующих сил Света и Тьмы достигли предела, а потому исчезли все полутона, и воздействие "Богоявленской водой" оказалось сродни второму Крещению? Если так, то тогда действительно это было довольно–таки сильное потрясение... Сдается даже, чрезмерно сильное. Может статься, что отойдёт сейчас его душа, спасённая. Тар-Эленну, однако, такой вариант не устраивал. Ужасно! Несправедливо! Всего–то неполных 33 года на свете пожил и из них по-людски, считай, единицы (ранние младенческие и детские  годы) и вот должен умереть! Господи, не забирай его – дай прежде ему счастья земное изведать!...

...Тар–Эленна не ведала, доходят ли слова ее до души Чарли, но продолжала что-то говорить, ласково гладя его по голове.

Нет! Нет! Только не отпускать его, не дать ему уйти, удержать по эту сторону Границы земной и Неведомого. Любой ценой! И дело даже не в том, что нет большего бесчестия для дунадана, когда взятый им под опеку человек умирает на его руках, просто душой Елена прикипела к Чарли, возможно даже не думая, что так может случиться. Она взялась приглядывать за ним только потому, что у Сил Мрака были на Чарли свои планы. И первый пункт этого коварного плана удался. Да и чего другого можно ожидать от этой девы? Женское сердце – не камень. Такая уж она, сестра Елена Тар–Эленна, Хранительница Высших Тайн Квэнди и Атани, Предводительница Братства Дунаданов Возрожденного Нуменора. Таким является ее полный титул....

Весь следующий день Чарли пролежал в каком-то полузабытье. И все это время Елена находилась возле него. Только к вечеру решилась отлучиться – записать некоторые пришедшие в голову музыкальные идеи.

Вскоре она с головой утонула в работе. Да, профессионал всегда чуточку бывает одержимым – вокруг тебе хоть Конец Света, а она будет работать, как ни в чем не бывало. Наконец-то она расслышала этот контрапункт, наконец–то родился подходящий вариант сольной каденции перед репризой... Она спешила записать услышанное, пока оно не ушло, не замечая ничего вокруг себя. Не слышала ничего, окромя музыки в своей голове, не видела ничего, кроме листа партитуры....

Когда она, наконец, кончила писать и подняла голову, то увидела нечто, что не ожидала увидеть – перед ней стоял Чарли. За работой она не услышала, как он встал, и не заметила, как подошел.

–Что случилось, Чарли?

Он сел рядом. При свете свечи она хорошо видела его лицо и могла поклясться, что в нем что-то переменилось. Елена боялась вспугнуть эту, радующую ее, перемену.

–Тебе лучше?

Он вдруг порывисто обнял ее, приникая лицом к груди. Елена увидела, как вздрагивают его плечи. Чарли плакал. Плакал – как некогда Турин Турамбар, возвращаясь в мир людей из  плена  хватившего его  езумия. Тар–Эленна знала – это часть исцеления и мешать никак нельзя. Она ничего не говорила, лишь обняла Чарли, поглаживая его по спине и вздрагивающим плечам. Другая дева, может быть, испугалась, только не Владычица; чай не впервой с чужого лица слезы утирать...

Ни он, ни она не ведали, сколько прошло времени. Наконец Чарли отстранился и быстро поднялся на ноги. Самосознание вернулось к нему, и он устыдился своей слабости (ибо считал это слабостью).

Некоторое время они молчали. Наконец Елена нарушила неловкое молчание:

– Ты что-то хотел сказать, Чарли?

– Да... у тебя, кажется, были из-за меня проблемы?

– Мне не впервой решать чужие проблемы...

И снова молчание. О том, что их теперь связывало, удобней молчать, чем говорить. Но так уж устроена натура человека, что без слов люди испытывают дискомфорт. Слишком уж страшна близость, порождаемая молчанием; смертные не могут долго выдерживать её. На этот раз первым заговорил Чарли:

– Но... почему это случилось со мной?

Елена грустно усмехнулась. Воистину, безмерно порой людское легкомыслие! Порой человек, выкуривающий в день по пачке сигарет, удивляется, получая в конечном итоге страшный диагноз – рак легких. Или, к примеру, преподаватель вместо того, чтобы давать студентам слушать музыку, долдонит то, что они способны и сами прочитать в учебниках, а затем негодует, когда студент не может отличить Римского-Корсакова от Бородина. Правители этой страны в свое время думали посильнее ударить и в одночасье искоренить порок человечества, вгрызавшийся в людское общество веками, и когда одна грубость породила другую, удивляются – почему бутлегерство, откуда гангстеры? И вот, один из гангстеров, верой-правдой прослуживший полтора десятка лет страшным силам Зла, задается теперь вопросом: "Почему я?", когда эти Силы предъявили на него права! Ну а имя потерять – умудриться надо! Одно слово – дитя неразумное!...

– Ольга права: драть тебя надо нещадно...

Чарли не мог понять смысла сказанного. Он с недоумением уставился на Елену. Она вдруг положила руки ему на плечи, глядя прямо ему в глаза:

– Чарли, я тоже познала безумие... Правда, у меня было иначе. Тебе досталось больше, но понять я тебя могу. В случае чего ты знаешь, куда тебе идти...

...Она долго смотрела ему вслед. И когда он скрылся из виду, продолжала стоять и смотреть... Ушел, не дождавшись рассвета. Торопился. Оно и понятно – торопится в город, к привычным делам, привычному образу жизни. Спешит забыть то, что нежданно-негаданно ворвалось в его жизнь, не поддаваясь логическому объяснению. Забыться... Да только не забыть тебе никогда этой скорби! Она не уйдет, нет. Она может либо обратиться с годами в мудрость, либо ляжет на душу тяжким грузом. А если не хватит сил нести этот груз, что тогда с ним будет? Лишится рассудка – на этот раз окончательно? Или попытается оборвать страдания одним ударом? Попробует  заглушить  скорбную  тяжесть вином, или – того хуже – наркотиками?...Все же зря он рассвета не дождался. Небезопасно сейчас по ночам ходить. Осветите ему дороженьку, часты звездочки!

Звезды!

"...О, Эльберет Гилтониэль, надежды свет далекий!"[1]

Бесчисленные миры, где не властно Зло...Хорошо еще, что Соединенные  Штаты в Северном полушарии; она, наверное, бы сошла с ума, не видя знакомых созвездий. Вот, похожее на Валакирку, вот – на Мэнэльвагор. Здесь его называют – Орион, он же – Ярило. Вот он поражает Сурову Ламью – страшную змею, порождение Нави. Стало быть, страшные времена настали, коли не один Перун-воин за оружие взялся, но и Ярило-пахарь. У него имя то от слова "яр" – "поле". Не воин он изначально. Да может ли  одно существовать без другого? Удержит ли меч рука, не знакомая с плугом? Будет ли крепок в сражении тот, кому нечего защищать?... В битве воплощается мужская сила, предназначенная Творцом для другого, совсем другого. Потому от одного корня, что и имя Ярило, слова – "ярый", "ярость", "ярл", "орало". А еще – Арий, иначе – Орей, сын Дажьбога, отец Кия, Щека и Хорива, легендарный прародитель славян. Вон и его созвездие...

"...И вот смотрите на Отца нашего Орея, по облакам ходящего" – так сказано в "Велесовой Книге". А еще: "Любите Завет Отца Орея! Он для вас – свет зеленый и жизнь!"  А он прост, Завет Праотцев: "И так всякий день, сотворивши молитву и удовлетворивши тело едой, идем в поля наши трудиться... А когда приходим домой, потрудившись, там огонь зажигаем и идем ужинать. Говорим, что есть любовь божеская к нам и затем мы отходим ко сну, ибо день прошел..."

Вот она, мудрость, что неведома Чарли и иже с ним! А все равно, ведь тянутся к ней. Говорят, у Бенджамина Сигела дочки не знают, что отец их – убийца профессиональный! Да если б только Сигел! Среди гангстеров это привычное дело; многие от семьи скрывают свое ремесло. Видать, и впрямь "кривое" прямым не сделаешь. Стало быть, домой "греться" приходят... А у Чарли вот нет семьи. Куда он "отогреваться" пойдет, коли по Пути Прави стоскуется? Особенно теперь... Только б не заплутал по дороге, если снова захочет прийти сюда... На то и Возрожденный Нуменор, на то и было созвано Братство. Пусть приходит, лишь бы не тянулся к бутылке и подальше держался от наркотиков....

...И словно ветер прошелестел над травами:

– Осветите ему дороженьку, часты звездочки!

 

Узнав о том, что произошло ночью, Александр облегченно вздохнул: "Ну вот, кажется, кончено дело..."

– Наконец-то мы уедем из этой треклятой Америки, – продолжил он вслух.

– Знаешь, братец, не хочется мне сейчас отсюда уезжать. Чувствую – не время еще покидать эту сирую землю...

– Сопромат твою технологию! Тебе что, понравилось здесь, да?!

– Этого я не говорила... Ты лучше скажи, приемник починил?

– Да. Работает как миленький, – сквозь зубы процедил Александр, раздосадованный, что сестра Елена не намерена как будто отправиться по месту ранее запланированной экспедиции. Что ей еще здесь надо? Что держит ее? – И не нужно на меня так смотреть. Хочешь, послушаем, что в этой твоей Америке творится?

–Во всяком случае "сухой закон" еще не отменили, – заметила Елена.

–Да чего там, – махнул рукой брат Александр. – Денег все равно не осталось...

 

Радио они все же послушали. Все последнее время они не отлучались со стоянки, разве что за водой. И вот из новостей узнали, что в Нью–Йорке началась странная эпидемия; страшная непонятная болезнь косила людей, доводя до беспамятства, лишая сна и сил к сопротивлению. Уже были первые жертвы с летальным исходом. Не в силах сносить муки, кое-кто кончал самоубийством. Медики лишь разводили руками – симптомы болезни были им незнакомы.

По описанию болезнь была похожа на "дыхание мрака". Дунаданы переглянулись.

–Ну, что скажешь, брат?

–Скажу, что одно из двух: либо они после неудачи с Чарли поменяли тактику, либо ищут нового кандидата, да только вот найти, видать, не могут, – люди не выдерживают и умирают.

–Чуяло мое сердце, что не время нам покидать эту страну... Во Имя Света!

–Во Имя Света! – откликнулся Александр...