Глава 12

 

 

 

В милые горы ты возвратишься.

Дж. Верди "Трубадур"

 

эриэнн Мессерви возвращалась домой, полдня проведя у подруги. Из головы не шёл рассказ Джули о пережитом ею приключении. Жаль, что не пришла на несколько минут раньше – могла бы застать у неё тех самых русских. А они даже не назвали Джули своих имён. Надо же – броситься защищать ту, с которой и знаком-то не был! Вот бы познакомиться с таким парнем! Уж конечно, он не похож на всех тех, с кем ей до сих пор доводилось иметь дело!  Наверное, он бы и дяде Майлзу понравился… Кстати, он в последнее время чем-то озабочен. Может, что-то неладно на работе? Впрочем, такое бывало и раньше – но почему вчера вечером он так настойчиво повторял ей, чтоб поменьше выходила одна из дома, не отвечала на телефонные звонки? Нет, что-то здесь не так…

 

* * *

Отроки вышли из автобуса.

 – Ты помнишь, куда дальше?

 – Да, сейчас вон туда и налево… эй, ты что – совсем?! Переедут же!

Но Денис не слышал предостережений друга – и скоро Димка понял, почему. На взгляд Димки, златокудрая дева, идущая по другой стороне улицы, и впрямь уступала в красоте только сестре Ксении – но не бросаться же из-за этого под колёса!

Денис был не намерен вновь упускать её – и не упустил. Он пытался сказать ей, что она прекрасна – но она не могла его понять: Дениска никогда не был силён в английском, а сейчас, казалось, забыл не только английские слова, но и половину русских. Девочка в ужасе бросилась бежать с криком "Help!"[1] И то сказать – Денис сейчас уподобился берсерку в разгар битвы и был бы способен напугать целое войско. Всё-таки ему удалось вспомнить нужное слово:

 – Stop![2] – прокричал он почти с отчаянием.

Она остановилась и обернулась – с тем же ужасом в глазах. Он не пытался больше ничего сказать: просто преклонил колено и поцеловал край её платья. Страх на лице прекрасной леди сменился улыбкой – той самой, за которую и головы не жаль. Полисмен, направившийся было к ним, так и не подошёл – видимо, всё понял и счёл нужным оставить молодёжь в покое. Денис встал и сказал:

 – Милостива норна,

   Что послала Фрейру

   Тинга стрел свиданье

   С осиною злата[3]! … I'm Denis from Russia![4]

Незнакомка тоже представилась. Денису так и не удалось сносно выговорить её имя – так, как произносила она.

 – Марьяна! – воскликнул он наконец.

Димка, наблюдавший эту сцену с противоположной стороны улицы, понял, что к матушке Мэй он пойдёт один.

 

* * *

Тем временем на стоянке трое Владык держали совет со всеми посвящёнными. Говорила Тар-Эленна:

 – Сейчас ситуация такова: Секретная служба "под колпаком" у Ада, переговоры с ними закончились провалом, воевода теперь и слышать о нас не захочет – и это в лучшем случае.

 – Да, положение не из лучших, – сказал Титурель. – И что же, никаких контактов с ними?

 – Есть один, – ответила сестра Маргарита. – Секретарша вождя. Когда мы там были, в неё бес вселился – очередной раз нам на нервах поиграть. Я её потом домой отвела, привела в чувство, то-сё – заодно объяснила, что к чему. Разумная женщина – положиться можно.

 – Всё равно на неё надежды мало, – возразил брат Михаил. – Опыта в таких делах никакого, многого может не заметить.

 – Если никаких связей нет, – сказал Пендрагон, – то остаётся только смотреть правде в глаза: что бы ни затевалось против МИ-6, ни предотвратить это, ни противодействовать мы не сможем.

 – Значит, надо подумать о том, что будем делать, когда действия выйдут за пределы штаб-квартиры.

 – Мы с братьями уже подумали об этом, когда собирались сюда ехать. Прежде всего, следует взять под контроль все критические точки Лондона.

 – Почему именно Лондона?

 – Вряд ли они сразу развернут широкомасштабное наступление по всему острову. Даже в Америке ограничились Нью-Йорком.

 – Ещё в Чикаго было "дыхание мрака", – напомнил брат Пятрас.

 – Да что там было! – возразил Василий. – Побазарили два дня – и всё, в основном-то в Нью-Йорке орудовали.

 – У этого Капоне – вечная ему память – такой характер был, что даже бесы не выдержали.

 – Сам виноват – зачем его заводил?

 – Скорее он от твоего платья завёлся.

 – Что тебе моё платье! Я что – без платья должна была ходить!

 – А что – ходила бы!

 – Брат Николай и сестра Маргарита! Семейные дела, пожалуйста, после Совета… Так вот, я говорила, что в Англии они тем более не смогут сломить сопротивление по всей стране разом, значит, для начала выберут город с наиболее слабой защитой.

 – И ты полагаешь, что это будет именно Лондон?

 – Тар-Эленна права, – согласился Пендрагон. – Столица – пробоина в броне любой страны, ведь в столицах гнездится большая политика.

 – Да, пожалуй. Но почему вы так уверены, что они повторят здесь Нью-йоркский сценарий?

 – Начало сходное: ищут жертву для похищения плоти.

 – Вот именно, подтвердил Михаил. – Иначе, зачем же им МИ-6?

 – Да, ситуация идеальная, – согласилась Ксения. – Проклятье на них уже "висит" – после похищения Владычицы – значит, защиты нет, нас туда не пускают – делай, что хочешь.

 – Да ещё здание типа "застрелись", – добавил Василий.

 – Вот именно,  – подхватила Маргарита. – Уж здесь-то на три стороны двери делать можно, так нет же – на север!

 – Всё это, конечно, играет им на руку, – ответил Пендрагон, – Но ведь надо ещё найти достаточно беззащитного человека.

 – В тот раз они нашли подходящего среди гангстеров. Странно, что теперь они заинтересовались разведчиками.

 – Ничего удивительного, – возразил Пендрагон. – Эти благородные люди заняты работой, которая не всегда…

 – Не всегда позволяет оставаться человеком!

 – Я бы не судила так резко, но кое в чём ты прав, брат Александр. А прибавить к этому ещё нервную работу… Представляете, возвращается человек с опасного дела – и попадает на территорию захваченную бесами. Много ли нужно, чтоб его извести!

 – У вас есть данные о "группе риска"?

 – Нет, и теперь мы лишены возможности это узнать. Но я велела моим разведчикам держать под наблюдением их здание…возможно, что-то удастся выяснить.

 – А критические точки?

 – Уже известны, – Владычица развернула на столе план Лондона. – Здесь всё отмечено, и я сегодня же призову братьев и сестёр из России.

 – Я бы на твоём месте не делал этого, – возразил Пендрагон. – Вряд ли МИ-6 сейчас оставит вас в покое, и ты не знаешь, чьи ещё приметы им известны.

 – Надо думать, тех, кого помнит Анатолий-изгнанник.

 – А ты уверена? Сама знаешь – мысли просто так не программируются – стало быть, давно нами заинтересовались.

 – Брат Александр дело говорит. Все те приходящие, что бывали у нас за последние полгода – кто они? Мы ведь не проверяем.

 – Хорошо, брат Пётр, впредь каждый приходящий будет проходить через твои руки – выловишь всех агентов МИ-6, ЦРУ и Моссада. Но что вы предлагаете делать  сейчас?

 – Сейчас, – сказал Пендрагон. – Я предлагаю поручить охрану критических точек моим подданным: в Лондоне их немало, и ещё из Дарэма со мной приехали – они находятся в городе и ждут приказа. Должно хватить на все точки.

 – А не хватит – подключим наших, – добавил Титурель.

 – Усилия ваших подданных могут понадобиться и для другого. Если только действия выплеснутся за пределы Лондона – самим нам будет не совладать, потребуется помощь бессмертных жителей Британии. Поговорить с ними и заручиться их поддержкой нужно сейчас. И все мы понимаем, что англичанам, шотландцам и валлийцам это сделать легче, чем нам – русским.

 – Это не так сложно – они ведь связаны друг с другом.

 – Всё же надёжнее будет охватить все районы.

 – Думаю, и с этим трудностей не будет, по крайней мере, на тех землях, где есть мои подданные. Это Лондон с прилегающими территориями, Корнуолл, Нортумбрия и Лоулэнд.

 – С Тилуйт Тэг в Уэльсе поговорю я сам и мои земляки из числа рыцарей Св. Грааля. Англия южнее Нортумбрии – тоже за мной: есть у нас люди оттуда.

 – А Хайлэнд?

 – Хайлэнд – нет. Был у нас один Highlander, но он, к сожалению, недавно…

 – Может, ликвидировали?

 – Мы этого не знаем, Михаил, но, так или иначе, сейчас у меня там никого нет.

 – У нас в Ордене тоже ни одного человека оттуда.

 – Что же делать? Хотя бы один контакт нужен.

 – Я сама поеду.

 – Это рискованно, Тар-Эленна. Я не сомневаюсь, что в России ты у таких существ за свою, но Шотландия… неизвестно, как они примут чужую.

 – Если б у нас был Highlander, я бы не рисковала, но другого выхода нет.

 – У Джеймса – хайлэндские корни, – проговорил Александр.

 – Что за Джеймс?

 – Тот самый агент британской разведки, о котором я говорила.

 – Посвящённый?

 – Что ты, Титурель – откуда!

 – Плохо… но хоть сопровождать тебя он мог бы – уже проще будет.

 – Джеймсу сейчас не до нас – ему дай Бог в живых остаться.

 – Так вы ничего для него не сделали?!

 – Мы надеялись уговорить воеводу с Риджент-парк замять это дело. А после переговоров у нас не было возможности даже увидеться с Джеймсом. Я велела моим разведчикам выяснить, где он и что с ним. Они вернутся за час до заката – только тогда можно будет что-то предпринять.

 – Значит, исключая Хайлэнд, проблем с этим быть не должно.

 – Сейчас наша главная задача – не дать им порваться в Мидгард в Лондоне. Это первое. И второе – разыскать их ставленника, как только он появится, и спровадить, откуда пришёл.

 – Но каким образом?

 – Да просто лишить его украденной плоти. Кинжал, который хранит брат Александр, вполне для этого подходит.

 – Если освятить, ещё надёжнее будет.

 – И то верно… займись, брат Пятрас. Во Имя Света!

 – Во Имя Света!

 – В общем, труднее будет его найти.

 – Тут вся надежда на твоих разведчиков.

 – Мы знаем, что он объявится в МИ-6 – это сужает круг.

 – Ты многих там знаешь, брат Михаил?

 – Секретарша воеводы, должно быть, знает всех. Сказать ей, чтоб сообщила нам, если заметит отклонения в чьём-то поведении.

 –… и прирежем человека из-за того, что он один раз пришёл на службу не в настроении!

 – Не думаю, брат Николай, чтобы человека в плохом настроении можно было принять за демона. Я бы этот вариант со счетов не сбрасывал.

 – А я бы предпочла обойтись нашими разведчиками: зачем эту женщину под удар ставить?

 – Это уж точно!

 – Хватит с нас Джеймса Бонда!

 – Так ещё надо бы решить вопрос с племянницей воеводы.

 – Да, её ведь охранять нужно.

 – Поскольку твои подданные, Пендрагон, и твои, Титурель, будут в ближайшее время заняты другим, этим всё же займутся мои братья. Брат Михаил и брат Василий, будете присматривать ночью. Брат Пётр и брат Леонид, работайте днём. Брат Пятрас, закончишь с оружием – вместе с сестрой Ксенией займитесь костром – надо на всякий случай. Прочим – стоять у пределов, очерёдность сами распределите. Вроде всё обсудили?

 – Надо уточнить детали относительно охраны критических точек и переговоров с бессмертными.

 – Это лучше сделать нам втроём, если, конечно, вы не возражаете, друзья мои, и если у твоих братьев, Тар-Эленна, нет вопросов.

Вопросов не было.

 – Всем спасибо. Во Имя Света!

 

* * *

Придя на автобусную остановку, Димка обнаружил там Дениску. Тот, пользуясь отсутствием блюстителей порядка, отрабатывал боевые приёмы на телеграфном столбе и самозабвенно декламировал:

 – Счастлив Хермод тинга

    Льдин луны дракона

    Моря: благосклонно

    Луч ресницы мечет

    Идунн молний моря

    В Ньёрда грома Скёгуль.

    Знать, в земле британской

    Милость норн нашёл он.1

Димка остановил его:

 – Послушай, когда надумаешь в следующий раз объясниться кому-нибудь в любви, скажи, где потом встретимся. Представляешь, что бы мне Владычица устроила, если б я без тебя на стоянку явился!

 – А теперь она нам не устроит?

 – С чего бы? До заката ещё далеко.

 – Как там матушка Мэй?

 – За Джеймса Мордредовича волнуется.

 – Если норны справедливы – он получит то, чего заслуживает… Автобус идёт!

 – Наш, поехали!

 

* * *

 – Ну что, Владычица?

 – Что сказали разведчики?

 – Ничего хорошего… штаб-квартира совсем перестала "просвечиваться"…

 – Значит, захвачена полностью.

 – … а Джеймс арестован.

 – Как, уже?!

 – Так быстро?!

 – Да. Они видели, как его вывели из здания под конвоем.

 – Так надо выяснить, где его держат, и…

 – Ты хочешь, брат Василий, чтоб ему навесили ещё и побег?

 – А что ж, по-твоему: втянули человека – а теперь в сторону?

 – Брат Михаил прав: "резкие движения" с нашей стороны могут сейчас только повредить ему.

 – Но что делать?

 – Прежде всего – делать своё дело. В конце концов, под Распятием тут сидит не Сталин, не Иван Грозный, не Германарех – без суда и следствия не казнят. Разбирательство займёт какое-то время…

 – И что за это время изменится?

 – Скорее всего, сущность его так называемого "преступления" станет ясна для всех. В том числе и для тех, кто будет решать его судьбу.

 – Ты думаешь, это неизбежно?

 – Боюсь, что да. Но на всякий случай я велела разведчикам "держать руку на пульсе", и если вопрос встанет ребром, то мы…

 – Алекс, ты забыл свои бутылки!

 Все обернулись на дверь, открыв рты.

 – Интернет твою мультимедиа… Мордредович!!!  – Александр обнял англичанина.

 – А мы-то уж!…

 – Заходи!

 – Как всё вышло?

 – Рассказывай!!

 – Ты бежал?

 – А что же я должен был делать? Ждать, пока они разнесут Англию?

Брат Пётр, видимо, не разделял всеобщей радости.

 – Владычица, если он и впрямь бежал из тюрьмы, пусть объяснит, почему при нём оружие.

 – Всё очень просто  – я храню его дома.

 –  Ты что, и дома был?

 – Надо же было помотать нервы тем ребятам.

 – Каким ребятам?

 – Которые за мной следили. На вокзале от них оторвался.

 – Ну, ясно, дали возможность бежать, чтобы вернее разыскать нас.

 – И приставили ко мне каких-то недоумков  – следить-то не умеют! Их бы и слепой заметил!

 – Даже если бы приставили мастеров, они бы нас не нашли  – Пендрагон позаботился… Надеюсь, ты матушку Мэй не очень перепугал?

 – И не думал. Просто забрал "беретту" и бутылку…

 – Молодец!!

 – Ну, кто тебя просил!!!

 – Смотри, Пётр, вот "беретта", вот бутылка. Можешь меня обыскать  – больше ничего нет,  – он поднял крышку на одном из котлов,  – и здесь ничего нет…

 – Здесь вот ещё осталось. Вроде не остыло ещё.

 – А в тюрьме сейчас ужин, – многозначительно сказал брат Николай.

 – У тебя большой опыт по этой части?

 – А как же, с Сонькой Золотой Ручкой в одной камере сидел.

 – Несчастная женщина!

 – С чего ты взял, что несчастная?

 – Обычно хорошо работает что-то одно: или язык, или …

 – Джеймс! Можно не при моей Наследнице?!  – Тар-Эленна поставила перед Джеймсом тарелку, и это заставило его на время замолчать.

В дверь заглянул Дениска и хотел, было, исчезнуть, но был замечен:

 – Постой, Дэн, иди сюда. Нам надо познакомиться поближе  – всё-таки я твой отец.

Николка присвистнул:

 – Ну, даёте, разведка! Что у вас в Рыбинске-то было?

Елена определённо решила, что человек от свалившейся на него беды повредился в уме:

 – Джемми, милый, ты в этом уверен?

 – В этом уверена наша добрая Мэй. По её словам, он весь в меня  – просто копия.

Денис молча стоял посреди комнаты, но было видно, каких усилий это ему стоит.

Увидеть в белокожем блондине Денисе копию смуглого черноволосого Джеймса было поистине непросто.

 – И в чём же, по её мнению, сходство?

 – В том, что этот парень всё утро шатался неизвестно где вместе с Димкой, явился с синяком под глазом, и на все расспросы твердил, что налетел на столб. Наконец-то узнал, какое у неё обо мне представление!

 – Н-да. И что же ты ей ответил?

 – Не стал разочаровывать. Сказал, что Денис действительно мой сын. И Дмитрий тоже, и ещё у меня 48 таких по всему миру, и скоро я их всех привезу в Лондон. Велел готовиться.

 – С ней инфаркт не случился, надеюсь?

 – Что ты, она у меня закалённая.

 – Надо думать, если ты из каждой командировки по десятку русских домой приводишь.

 – Первый раз в жизни привёл!

 – В любом случае, стыдиться тебе нечего,  – подытожил Александр,  – раз ничего серьёзнее фонаря под глазом нет, значит, он победил того, с кем дрался. За то поручусь.

Тар-Эленна направилась к двери:

 – Я сейчас – костёр проверю. Денис, вымой посуду.

Она вышла. Отрок забрал посуду и хотел выйти, но Джеймс задержал его.

 – Вот что, сынок, когда в следующий раз будешь врать, делай это убедительнее. Для начала потрудись запомнить  – когда налетаешь на столб, следы насилия на лице бывают не такие…

Денис поднял глаза и с ледяной учтивостью проговорил:

 – Джеймс Мордредович, я бы не удивился, если бы узнал, что Вы и впрямь мой отец. А сейчас позвольте мне уйти  – я должен выполнять приказ Владычицы.

Если Бонд ещё не разучился понимать людскую речь, перевод был примерно такой: "Я  – отрок, что значит, "речь не ведущий", но будь я кметем посвящённым, мои речи не понравились бы тебе".

* * *

Отрок вышел за дверь. На лестнице он столкнулся с Димкой. В обществе друга Денис не считал нужным сдерживать эмоции.

 – Проклятье!! Он уже успел поесть здесь!!!

 – Кто?!

 – Да агент этот! А то бы я…

 – И что бы ты сделал?

 – Я сложил бы на него нид!1

 – Вот что: тронешь Джеймса Мордредовича  – будешь иметь дело со мной. Понял?

 – Что ты защищаешь этого нидинга?!

 – А то, что убивать надо было раньше, а сейчас…

 – Что "сейчас"?

 – Сейчас он и так лишен удачи. Сестра Ксения  только что сказала мне, что он изгнан своим воеводой, хотя был верен ему. А на так называемую измену пошел, чтобы спасти дружину и вождя. Теперь он ищет помощи Нуменора, и ты обесчестишь себя и всё Братство, если что-нибудь против него сделаешь.

 

* * *

 – Этот парень не слишком ладит с отцом? – спросил Джеймс, когда за отроком закрылась дверь.

 – Нет у него отца,  – ответил Александр.

 – Умер?

 – Бросил. Ещё до его рождения.

 – Мечтает разыскать, должно быть?

 – Мечтает… как Волх Змеевич.

 – Как кто?!

 – Как Волх. Ну, или как Гайавата.

Смысл слов отрока стал ещё яснее для Джеймса. Вошла Елена.

 – Джеймс, нам надо поговорить.

Она ничего не сказала брату Александру, но тот и так понял и оставил их наедине.

 – Ответь мне, Джеймс, означает ли твой приход сюда, что выбор сделан, и ты готов сражаться вместе с нами?

 – Разве у меня был выбор?

 – Что ж, это слова истинного христианина.

Так Бонда не называл ещё никто (богохульником  – сколько угодно, особенно Мэй) и он так и не решил, комплимент это или наоборот.

 – Раз так, перейдём к делу. Брат Александр говорил нам, что у тебя хайлэндские корни.

 – Да. Пока ещё я этого не скрываю.

 – Так вот, мне нужна твоя помощь. Я отправляюсь этой ночью в те края, чтобы договориться кое с кем о совместных действиях. Но я там чужая  – меня могут не принять и даже встретить, как врага. А ты для них свой  – тебя помнят.

 –  Сейчас меня там уже никто не помнит.

Хранительница пожалела, что начала этот разговор, уловив в собеседнике едва заметный порыв "застегнуться не все пуговицы", но теперь уже надо было продолжать.

 – Те, кто мне нужен, не умирают. Я ведь не людей имела в виду.

 – И в чём же состоит моя роль  – надеть килт и представить тебя Лох-Несскому чудовищу?

 – Килт надевать не обязательно, чудовище нам тоже вряд ли поможет, а вот озеро  – идея неплохая. Ты жил возле Лох-Несс?

 – Нет. Но там, где мне приходилось бывать, озеро поблизости есть. Тебе бы понравилось.

 – Почему ты так в этом уверен?

 – Да рассказывали о нём всякое.

 – Так-так. А что именно рассказывали, помнишь? В общих чертах, хотя бы.  – В ней сразу стали заметны признаки профессиональной хватки.

 – Говоря коротко, ночью туда ходить не рекомендовалось  – или пропадали, или сходили с ума.

 – Ни за что не поверю, что ты ни разу не пытался отправиться туда после захода солнца.

 – Да, ходил один раз. Лет десять мне, кажется, было.

 – И не пропал, и не сошел с ума?

 – Как видишь.

 – А что можешь сказать о той ночи?

 – Абсолютно ничего.

 – В каком смысле "ничего": ничего не было, или ничего не помнишь?

 – Не помню. Как из дома вечером сбежал  – помню, как выдрали меня потом за это, тоже помню. А вот ночь… И тогда, кажется, не помнил. Ну да, не помнил  – меня расспрашивали, а я ничего сказать не мог.

 – Джеймс, ты… не будешь возражать, если я попробую считать твои воспоминания об этой ночи?

 – Под гипнозом?

 – Нет, у меня другие методы, не такие жестокие. Да ты не волнуйся, ничего такого, что мне знать не положено, я не трону.

Джеймс ответил не сразу. Тар-Эленна терпеливо ждала.

 – Считывай,  – сказал он, наконец.

 – Так, ты говорил, десять лет тебе было. А сейчас сколько?

 – Сейчас 39ть.

 – Значит, вглубь на 29ть лет. А число не помнишь?

 – Ты много от меня хочешь! Я же не компьютер!

 – Хотя бы приблизительно.

 – Лето было. 

 – Уже проще,  – она смотрела ему в глаза совсем как в Егоровой избе, и голос её был таким же ласковым,  – а теперь доверься мне и не сопротивляйся. Вспоминай о том, что было, когда ты пришёл на озеро. Последнее, что помнишь. Не сопротивляйся, больно не будет.

 

* * *

 – Джемми, Джемми, проснись!!

 – А?! Что?! Я спал?

 – На этой процедуре многие засыпают.

 – Ты что-нибудь выяснила?

 – Нет. Абсолютно чистый лист. Кто-то стёр у тебя из памяти этот отрезок времени. Но сработано хорошо, бережно. Видно, что тот, кто это сделал, не желал тебе зла.

 – И поэтому обработал?

 – Вполне возможно, что поэтому. Ты мог увидеть нечто такое, с чем не смог бы дальше жить. Скажем, своё будущее.

 – Судя по рассказам, с другими они не очень-то церемонились. За что же мне такая честь?

 – Возможно, у них были какие-то надежды на тебя. Не даром же тебе позволили что-то увидеть.

 – То, что потом благополучно стёрли?

 – Стёрли только из сознания и подсознания.

 – Разве есть что-то ещё?

 – Есть! Есть ещё другая память. Глубже, чем подсознание. Она не имеет имени, но, отнимая её, отнимают человеческое лицо,  – она смотрела куда-то в бесконечную даль, и говорила, словно ни к кому не обращаясь.  – Она заставляет тосковать о том, чего не видел и не знал никогда, заставляет всю жизнь бежать за призраком. Одного она делает счастливейшим из людей, другого  – бесконечно несчастным, третьего  – великим безумцем…

Бонда эти рассуждения расстраивали не меньше, чем Винни Пуха  – длинные слова.  Особенно потому, что их в его присутствии вела весьма привлекательная девушка. И он перебил:

 – Что ты не считывала там?

 – Заглядывать туда я не властна. И никто не властен. Один Творец. Ладно, к делу.

Она принесла и развернула на столе карту северо-запада Шотландии.

 – Указывай место.

Джеймс всмотрелся в карту.

 – Где-то здесь. На такой карте точнее не укажу.

Она развернула карту указанного им района (в более крупном масштабе).

 – Указывай здесь.

 – Да у тебя всё предусмотрено!

 – Разумеется. Здесь можешь точнее?

Ещё пару раз сузив район, они определили более или менее точные координаты.

 – Теперь поехали.

 – Вдвоём?

 – Да. А что, есть возражения?

 – Если это действительно так опасно для… чужих, может, я сделаю это один?

 – Вообще-то, у нас был случай, когда на подобное дело ходил непосвящённый, но он разговаривал с человеком. Давно умершим, но  – человеком. А тут не люди будут. Нет, не стоит рисковать. Поедем вдвоём.

Она, встав перед образом, перекрестилась и вышла. Джеймс последовал за ней, но на лестнице его перехватил Александр.

 – Слушай, Мордредович. Я её с тобой отпускаю, понял?

 – Она спрашивает у тебя разрешения?

 – Да если бы! В общем, у неё приступы делаются. Мы думали, прошло, а как вернулась тогда… Ну, ты знаешь, откуда… началось опять. Словом, она флягу с собой носит. Если ей плохо станет  – перекрести и отпаивай. А пояс не развязывай! И ворот тоже не расстёгивай. А как в себя придёт  – отогревай. И не позволяй ей особо напрягаться  – заставь после приступа хоть полчаса полежать спокойно. Потребуется  – на руках неси.

 – Всю жизнь мечтал! А чем она больна?

Дунадан проговорил в ответ что-то невразумительное о старых ранах и поспешил исчезнуть, бросив на ходу:

 – Не привезёшь назад живую  – микросхему из тебя сделаю!

 – Джеймс, где ты там?…

Уже в машине Елена вдруг повернулась к нему и как-то совсем по-детски спросила:

 – Джеймс, а у вас там правда всё так вот, как у Мендельсона в "Шотландской"?

 – Абсолютно ничего общего!  – заявил он с таким видом, будто и впрямь слышал когда-то "Шотландскую симфонию" Мендельсона.