Глава 13

 

 

 

 

Дайте ходу пароходу,

Поднимите паруса.

Из дворовой песни.

 

Дед схватил в охапку шапку

И кричит: "Зовите бабку!"

А.Барто

 

 

ар-Эленна и Джеймс молча стояли у изгороди. Не так-то просто было найти это место с высоты, да ещё ночью. И всё же они были здесь.

 – Теперь здесь всё по-другому, – сказал вдруг Бонд.

 – В этом доме всё хорошо, по-моему. В случае чего, будет, куда отступать.

 – Отступать? Так куда же мы идём – на переговоры или на сражение?

 – Да как тебе сказать… ничего особо страшного в этом, конечно, нет, но бывает всякое. Вроде как с аквалангом нырять… Ты эти места хорошо помнишь?

 – Не бойся, память у меня пока ещё не отшибло.

 – Я не об этом. Можешь такую дорогу найти, чтоб, возвращаясь, против солнца не сворачивать?

 – Можно, пожалуй. Только это дольше будет раза в два. Если там пройти, а потом…, – и вдруг – судорожное движение души. – Но ночью я тебя там не поведу!

Не сразу и найдёшь, что ответить, услышав подобные речи от такого рискового человека!

 – Почему не поведёшь?

 – Не желаю, чтоб из меня сделали микросхему.

 – А там что – тоже… бессмертные?

 – Какие, к чёрту, бессмертные! Девочка, ты когда-нибудь ходила по горам?!

 – Да, приходилось, – спокойно отвечала Владычица. Она уже начинала догадываться о причинах столь отчаянного сопротивления и потому не оборвала его резким приказом: опасно давить на человека, бьющегося в силках ненароком разбуженных воспоминаний!

 – Джемми, – мягко начала она, – Если мы не сделаем это сейчас, то потеряем сутки. Неведомо, что успеет произойти за это время в Лондоне. Надо идти.

Бонд молчал.

 – Надо идти, – повторила она. – Или я пойду одна! Направление ты мне указал, не так ли?

Кажется, угроза подействовала:

 – Не проще ли на "леталке"? Там есть, где приземлиться.

 – Им это может не понравиться. И потом – я должна познакомиться с этой землёй… Знаешь что, отведём-ка машину, а то вдруг до утра задержимся – ещё подумают что не то.

Отведя "леталку", Нуменорская дева не спешила из неё выходить, и Бонд подумал, было, не воспользоваться ли случаем. Но у Тар-Эленны были другие планы.

 – Вот что, Джеймс, – начала она, отдав ему Распятие, флягу и рацию. –Зря не рискуй. Говорить буду я, ты молчи, если не спросят, лучше даже не подходи особо близко. Ворот и пояс держи застёгнутыми – прямо сейчас проверь. Вряд ли тебя там примут в штыки – но осторожность не помешает. Единственная серьёзная опасность – Ад может прорваться, в таких местах всегда этим рискуешь, перегородка тонка. Если это произойдёт…

 – А как распознать?

 – Страх… холод и страх… если это случится, ни с чем не спутаешь. Тут главное – в первый момент не поддаться, позволишь опутать себя страхом – всё, пиши пропало. Ну, да у тебя силы есть  – знаем! Так вот, если прорвётся – прикрывайся крестом с северной стороны, читай молитвы и беги отсюда со всех ног, только против солнца не сворачивай. Сорваться не бойся – лучше в пропасть, чем к ним. А если всё-таки не сорвёшься, беги к тому дому, плесни водой  из фляги на изгородь и проси впустить, – Бонд ясно представил, как разбудит хозяев среди ночи. – Войдёшь в дом – считай, спасся. На двери, на окна – кресты, сообщи нашим по рации – они знают, куда лететь – и до их прихода за порог ни ногой, и окна не открывать. Хозяевам тоже скажи…Сидите все в доме и молитесь. А ты святой воды выпей. Хорошо, если удастся что-нибудь съесть – лучше, конечно, хлеб и молоко. Всё ясно?

 – Кроме одного: что я скажу тем людям?

 – Не беспокойся: вид у тебя будет такой, что вопросов задавать не станут.

Он не спросил, что в этом случае будет делать она – и так было ясно… и не ему было спорить с ней.

 – Идём!

 

* * *

Они шли уже не первый час. Дорога в горах и впрямь была небезопасной, но – как показалось Тар-Эленне – не настолько, чтоб нужно было так решительно отказываться от ночного путешествия. Она великодушно позволяла Джеймсу усиленно оберегать её на каждой мало-мальски крутой тропе – и эта повышенная заботливость подтверждала её догадку о впечатавшихся в память калёным железом событиях отроческих лет. Кого отняли у этого человека горные тропы – отца, мать? Только это и могло объяснить, почему он сейчас так бережёт идущую с ним рядом женщину… Елена хотела сказать ему что-то, но раздумала: этот "котик" – как и незабвенный общежитский Данька – не любит, чтоб его гладили – зачем обижать! К тому же, он и так того гляди зарычит!

За время пути Бонд несколько раз успел поклясться, что отшлёпает эту девицу… в том числе – за то, что ходит по здешним местам в юбке. Ничего, потерпели бы эти бессмертные "женщину в мужской одежде" – а то, что живой мужчина вынужден на каждом спуске созерцать её ножки во всей красе – и никакого тебе продолжения!…

 

* * *

 – Ритка!!! Совсем что ли – каблуком-то!!!

 – Не ори! Всех сейчас перебудишь.

Николка тяжело поднялся с земли, всё ещё не разгибаясь и морщась от боли.

 – Приятно, что ты всё-таки помнишь, что ЭТО у меня есть. Только всё же лучше не бей сюда – пригожусь ещё.

 – А что я должна была делать, когда на меня в темноте неизвестно кто прыгнул с крыши!

 – Зачем же ты вышла замуж за неизвестно кого?

 – Прекрати! Я была уверена, что ты обходишь пределы с той стороны.

 – А я был уверен, что ты обрадуешься нежданной встрече с супругом!

 – Ты хотел, чтобы я тут со страху померла!

 – Я хотел, чтобы ты, наконец, обратила на меня внимание!

 – Это я на него внимания не обращаю! Да ты сам-то когда мне последний раз цветы подарил!

 – Прости, дорогая, я не знал, что у вас в роду были козы.

 – А у тебя – паукообразные обезьяны!

 – Я похож на сэра Чарльза Дарвина?

 – Отстань! – Маргарита резко рванулась из рук мужа. – И вообще, где обещанный скандал в ЦРУ?!

 – Ну, будет тебе скандал в ЦРУ, будет! Вот только с этим делом покончим. А сейчас будет кое-что другое, не так весело – но тебе понравится!

 – Ой, костёр-то!

Оба опрометью кинулись к костру. Брат Николай подбросил хвороста, оживив пламя, готовое погаснуть.

 – Что, доигрался? Представляешь, что бы Владычица с нами сделала!

 – Ничего бы не сделала. Зажгли бы опять – брат Пятрас, слава Создателю, здесь.

 – Ты мозги-то в Тюмени забыл?! Пяти минут без костра вот так хватило бы, если что!

 – Положим, особого шума я тут пока что не приметил.

 – Вообще-то да, тихо здесь. Даже странно как-то.

 – А у тебя руки чешутся, что ли? Давно про Марию Стюарт не рассказывала?[1]

 – Да нет, странно просто. Ты вспомни, что в Нью-Йорке творилось, а тут – тишина.

 – Сравнила тоже – Нью-Йорк и Лондон! Небось, "тут каждый камень Мерлина знает"!

 – А всё-таки хотела бы я знать, что сейчас в городе делается. Может, там уж похлеще, чем в Нью-Йорке было?

 – Тогда бы и здесь было.

 – Так Пендрагон же охрану выставил, с местными бестелесными сговорился.

 – А с какой радости мы тогда у них хлеб отбиваем? А ну-ка, займёмся исполнением своих прямых обязанностей!

Маргарита стряхнула с плеча руку Николая:

 – Нашёл время лапать! Каких таких обязанностей?!

 – Супружеских, конечно!

 – Постой, Николка! Что там?

 Нуменорец отпустил жену и обернулся. Теперь и он увидел огоньки фар, метавшиеся по пустоши, прислушался к приближающемуся шуму мотора.

 – Машина, вроде.

 – Вижу, что не вертолёт. Не пойму, куда едет?

 – Кажется, сюда.

 – Странно как-то едет. Мотает из стороны в сторону, как не знаю что.

 – Не иначе, к нашему брату Александру товарищ по партии едет.

 – Какой такой партии?

 – Партии любителей спирта.

 – Думай, что мелешь! Это когда ты видел, чтоб Александр – пьяным за руль!

 – Ну вот, и в этом проклятый Запад нас обогнал!

Машина была уже совсем близко.

 – Хотела б я знать, кому что от нас нужно среди ночи.

 – Кто ни есть – а встретить надо. Пусть только затормозит!

Машина подъехала совсем близко и остановилась. Открылась дверь кабины. Не успел водитель выйти, как  на голову ему обрушилось ведро холодной воды. Сопровождалось сие боевым кличем Николки: "Пьянству  – бо-о-ой!"

На шум выбежали все, кто был на стоянке. Младшая Хранительница и братья увидели, как ночной пришелец снял с головы ведро – и остолбенели. Лицо, представшее им в свете костра, заставило смутиться даже Великого Насмешника. Это лицо все они не раз видели в телевизионных выпусках новостей – правда, там оно не было ни таким мокрым, ни таким… удивленным, что ли – но дунаданы без труда узнали премьер-министра Великобритании.

Сестра Ксения, ни на минуту не забывавшая о своём положении, поняла, что должна что-нибудь сказать (тем более что остальные онемели):

 – Приветствую тебя, Энтони-ярл…то есть товарищ министр… в общем, мы все рады Вас видеть!

 – Я это заметил!

Николка, поначалу смущённый не меньше прочих, опомнился:

 – А Вам, между прочим, очень даже ничего с ведром на голове! Вы даже могли бы ввести новую моду!

На его несчастье, гость уже успел осмотреться и приметить, где что стоит:

 – Прекрасно! Вот ты и будешь её пропагандировать! – и следующее ведро оказалось на голове у брата Николая.

 – По воду придётся идти, – заключила сестра Маргарита.

Всеобщий смех окончательно разрядил обстановку.

 – Если я не ошибаюсь, – начал гость. – Вы и есть те самые дунаданы?

 – Да, это мы, – ответила Наследница.

 – И ваша Владычица тоже здесь?

 – Нет, сейчас её здесь нет. Я за неё.

 – Ты?!

 – Да, я за неё, – повторила Ксения. – Я приношу извинения за недостойное поведение моего брата.

 – Я думал, ты того… под градусом, – стал оправдываться Николка.

 – Я не удивляюсь, что меня приняли за пьяного. Ума не приложу, что случилось с машиной! Она вдруг стала совершенно неуправляемой.

 – Брат Александр, займись машиной, – приказала сестра Ксения. – Пойдёмте в дом! Будь нашим гостем, Энтони-ярл, если желаешь – дождись возвращения Владычицы. Она, вероятно, будет здесь на рассвете.

 – Кто-нибудь помнит, во сколько сегодня рассвет?

 – Около шести, – сказала Маргарита.

 – Пять пятьдесят семь, – уточнил Михаил.

 – Пожалуй, я действительно дождусь её. У меня к ней важный разговор, – сказал Энтони, направляясь к крыльцу.

 – Братья, дайте что-нибудь гостю – переодеться. А ты, сестра Маргарита, приготовь нам чай, – Ксения добавила что-то совсем тихо. Маргарита кивнула, дав понять, что приказ ясен.

Все вошли в дом. Брат Михаил задержал Наследницу на крыльце:

 – Ты уверена, что хочешь сесть с ним за стол?

 – Да. Я велела сестре Маргарите сделать чай со святой водой. Посмотрим, то ли он, за кого себя выдаёт.

 – Как будто нет причин в этом сомневаться.

 – Я бы не была так уверена. Проверить надо. А заодно – дать понять, какова наша позиция.

 – Боюсь, что он не поймёт.

 – Тогда за всё отвечу я!

 

* * *

 – Это здесь.

Джеймс мог бы и не говорить – и так было ясно, что это именно то озеро. Может, он всё-таки что-то помнил, может, ещё что – но сейчас Бонду здесь совсем не нравилось. Почему – он не мог объяснить. И вдруг понял – слежка! За годы работы в  Secret Service  он научился это чувствовать, и сейчас мог поклясться, что за ними наблюдают. Рука сама собой потянулась к оружию, но Тар-Эленна вдруг мягко остановила его:

 – Что ты, Джемми! Это мне здесь бояться нужно, а ты – дома!

Он резко высвободил руку:

 – Я привёл тебя – что ещё от меня нужно?!

В этот момент он почти ненавидел её – то ли потому, что она – женщина – уличила его в страхе, то ли потому, что она казалась здесь в большей степени "своей", чем он. В машине она толковала об опасности – а теперь её лицо светилось неподдельным счастьем, она словно купалась в этом мире – в мире, который в глазах Джеймса предстал сейчас чужим и враждебным.

Тар-Эленна будто не заметила его грубости:

 – Стой здесь. К озеру близко не подходи, если тяжко – лучше даже не смотри. Почувствуешь холод и страх – делай, как я говорила.

 – Холод я и так чувствую.

 – Это будет другой холод. В общем, если что – супермена из себя не строй – беги.

Она подошла совсем близко (Бонда затрясло – только не от холода, и уж конечно не от страха), проверила, застёгнут ли у него ворот.

 – Пояс в порядке!!!

Не хватало ещё, чтоб там проверяла… он не железный, в конце-то концов!

Джеймс стоял и смотрел, как девушка медленно шла к озеру. Он хотел сказать ей, что не стоит разуваться – можно поранить ноги о камни – но сейчас понял, что правильно сделал, промолчав: касаясь земли ничем не прикрытыми стопами, она словно впитывала незримые токи – и потому с таким трудом давался ей каждый шаг. Понимают ли люди, о чём говорят, призывая "быть ближе к земле"? Казалось, нельзя быть ближе к земле, чем была сейчас эта дева.

Она вошла в воду и остановилась, протягивая руки к кому-то навстречу:

 – Здравствуй, подруженька!

Джеймс подумал, что это уже слишком: нельзя требовать, чтобы каждая шотландская дева озера знала русский язык… проклятье! Какая дева озера?! Вряд ли кто-то ещё в МИ-6 завершил службу подобным образом… но они были здесь и наблюдали за ним… и он не мог делать вид, что их не существует в природе.

Вода в озере слегка заволновалась, хотя ветра не было – что-то иное всколыхнуло гладь озера… и всё вокруг. То, что увидел Джеймс, сперва показалось ему чем-то средним между тенью и отражением девушки – но рядом с ней не было ничего, на что могла бы лечь тень. Да и не тень это была – так, смещение… воздуха? Света? Не то, не то… ни одно из людских слов не подходило, чтобы определить это – очевидно, потому, что мир людей никогда не смог бы сделать это своим – этого попросту не было в мире людей… как и этих – которые наблюдали… Лишь в одном Бонд был уверен на все сто: то была женщина.

Тар-Эленна не говорила больше ничего, не сделала ни одного движения – но между ней и этим существом явно что-то происходило. А между тем разрасталось и крепло то восхитительно страшное чувство движущегося мира, которое Джеймс впервые испытал в доме Леонида и Юлии – в то утро, когда согласился подписать себе смертный приговор. Только тогда оно ворвалось стремительно и бесцеремонно – а теперь медленно вползало. Отправляясь сюда, Бонд намеревался не выпускать Елену из виду – но теперь отвёл глаза, и даже не потому, что их обжигало исходящее от неё сияние: то, что он видел, по всем статьям не имело права происходить (по крайней мере, в его жизни – в жизни агента секретной службы… бывшего, надо понимать) – но оно происходило… А они всё наблюдали за ним… зачем?

Он всё же решился снова взглянуть в ту сторону, где Владычица Возрождённого Нуменора вела переговоры с неведомым существом. Он увидел девушку, быстрыми шагами идущую к нему от озера –  только и всего. Она подошла к нему и, быстро сунув ноги в туфли, схватила его за руку – не цепляясь в ужасе, а властно:

 – Идём!

 

* * *

 

Сестра Маргарита принесла чай и хлеб. Гость мало походил на выходца из Преисподней, и всё же дунаданам стало спокойнее, когда он не поперхнулся чаем.

Отроков отослали. Прочие – кто не был занят – сидели здесь же, не собираясь уходить: Мудрость Мудростью – а Наследнице всё же только тринадцать, как бы чего не вышло. Ксения между тем держалась весьма уверенно:

 – По правде говоря, Энтони-ярл, меня удивляет, что ты явился сюда вот так: ночью, без охраны, не известив нас.

 – Как же я мог известить, если вас не могут найти!

 – И всё же ты искал нас именно здесь, – вставил Нижегородец. Энтони бросил взгляд в его сторону. Было ясно, что подобная подозрительность ему не по душе, но он сказал только:

 – Приблизительно местоположение вашей стоянки известно. Но только приблизительно. Установить точно эти кретины так и не смогли – равно как и объяснить мне толком, что же, собственно, происходит. Я решил выяснить всё сам. А один и ночью – потому что не желаю лишнего шума вокруг нашей встречи.

 – Похоже на правду, – заключил брат Пётр.

 – Ваши подчинённые всегда много себе позволяют или только в отсутствие Владычицы?

 – Они позволяют себе только то, что диктуется верностью. Так в чём же ты желаешь разобраться, Энтони-ярл?

 – В том, что происходит между вами и МИ-6.

 – А ты не знаешь!? – с вызовом воскликнул Василий.

 – Вы не могли бы попросить ваших людей не вмешиваться! – "демократические" порядки этого дома начинали раздражать премьер-министра.

 – Не мне лишать права голоса кметей посвящённых, а отроков здесь нет. К тому же, брат Василий ничем тебя не оскорбил. Он просто удивлён, что ты, ярл, ничего не знаешь о работе секретных ведомств твоего государства.

Вошёл брат Александр:

 – В порядке твоя машина. Не знаю, с чего она взбесилась, – Это неожиданное вторжение несколько разрядило обстановку.

 – Возможно, ею управлял кто-то другой, – предположил брат Пятрас.

 – Что Вы имеете в виду?

 – "Нездешних много сил, средь них есть добрые и злые", – процитировал священник.

 – Да о чём Вы, наконец?!

 – Одно из двух: или кто-то указывал Вам дорогу, или наоборот – не хотел, чтобы Вы встретились с нами.

 – …и для этого на расстоянии воздействовал на Вашу машину, – добавил Василий.

 – Что-то вроде дистанционного управления?

 – Вот именно, – подтвердил брат Александр.

 – Но ведь Вы, мистер…

 – Брат Александр!

 – Так Вы, брат Александр, всё-таки что-то обнаружили?

 – Да ничего я не обнаружил! Хочешь, я тебе через час-полтора то же самое сделаю –  и тоже никаких следов не будет. А уж эти – тем более.

 – Я не понимаю, о ком вы всё время говорите?

 – Одно из двух, – сказал брат Михаил. – Или враги, или друзья.

 – Мне казалось, меня подталкивали к этому месту. Значит, друзья. Враги попытались бы сорвать нашу встречу.

 – Или наоборот, – вставил Пётр.

 – Ну, знаете!…

 – Не сердись, ярл! – поспешил разрядить обстановку брат Юрий. – Брат Пётр у нас – частный детектив, вечно находит у людей что-нибудь этакое, о чём они сами не подозревают.

 – Учусь у брата Юрия! Он, между прочим, уже в курсе, сколько раз у тебя болело горло в десять лет.

 – Почему же обязательно в десять! – оживился медик. – Сейчас у тебя, ярл, во-первых, слегка повышено давление, во-вторых…

 – Пожалуйста, не сейчас!!!

 – К добру эта встреча или не к добру – время покажет, – оборвала Ксения. – Ты хочешь знать, что происходит, Энтони-ярл? Я скажу тебе. Ад имеет серьёзные виды на Англию, и первая цель – МИ-6. Захватят – пойдут дальше.

 – Выражайтесь яснее. Что значит Ад?

Дунаданы переглянулись, видя минутное замешательство Наследницы: у всех был на памяти провал переговоров на Риджент-парк… Ксения, однако, нашла выход раньше, чем кто-либо успел прийти на помощь:

 –"Ад" – название одной крупной и весьма могущественной преступной организации. Мы здесь для того, чтобы сорвать операцию, замысленную ими на территории Великобритании.

 – А какова цель этой операции, вам уже известно?

 – Цель у них всегда одна: переделать мир по своему вкусу.

 – Положим, к этому стремятся не только они. А более конкретных данных об их планах у вас нет?

 – Да уж куда конкретнее: заслонить небо, отнять радость…

 – Простите, не понял. Какая такая радость?

 – Да какая угодно. Скажем, та, которую ты испытываешь сейчас от этого хлеба.

Энтони, почему-то смутившись, положил хлеб на тарелку, а Хранительница продолжала:

 – Не сомневайся, они отнимут даже это.

Сестра Маргарита первой поняла, что разговор ушёл куда-то не туда:

 – Это в перспективе. А начнут, вероятно, с чего-нибудь более традиционного – с захвата власти, например. Переворот там, ликвидация главы государства…

 – В Англии?

 – Ну, наверное. Раз уж начали здесь, не продолжать же в Анголе.

 – Кстати, а в чём вы видите проявление их действий в Англии? Почему вы так уверены, что мы нуждаемся в вашей помощи?

 – Потому, что мы не слепые, – ответила сестра Ксения. – Первый шаг уже сделан. Похищение Тар-Эленны, осуществлённое британской разведкой, было спланировано Адом.

 – Так вы утверждаете, что кто-то из руководства МИ-6 работает на эту организацию? У вас есть доказательства?

 – Нет. Мы считаем, что эти люди подверглись насилию.

 – Какому насилию?

 – Насилию над психикой. Они бессознательно исполнили чужую волю.

 – Вы имеете в виду зомбирование?

 – Да… сейчас это называют так. Поверьте мне, Ад владеет этим искусством первоклассно.

 – Предположим, это так. Но для чего им потребовалось похищение?

 – Они преследовали несколько целей… говоря коротко, скоро у них там будет свой.

 – Какая связь между похищением и вербовкой?

 – Это будет не вербовка. Будет их ставленник с лицом и отпечатками пальцев кого-нибудь из сотрудников МИ-6. Подмену будет невозможно ни распознать, ни доказать – даже с анализом ДНК. И он развернёт такую деятельность, что тебе и не снилось, Энтони-ярл.

 – Прежде всего, должно быть, попытаются прийти к власти в Англии, – добавила Маргарита.

 – Предположим. И что мы можем этому противопоставить?

 

* * *

 

Бонд не подозревал, что глава государства может вот так удирать от потенциального союзника. Тар-Эленна почти бежала – и он был вынужден делать то же самое, хотя бы потому, что она не выпускала его руку. Не иначе – Создатель уберёг: в пропасть не сорвались.

Тар-Эленна вдруг остановилась и обернулась к нему, внимательно всматриваясь и по-прежнему не выпуская руку:

 – Как ты, Джемми? Всё в порядке? Не трясёт?

 – Смотря, что иметь в виду, – он попытался притянуть её к себе, но девушка резко вырвалась:

 – Этот способ устарел. Святая вода надёжнее.

 – А я всегда считал, что это интереснее, чем клонирование.

Елена не ответила. Она отошла на несколько шагов и кинулась на траву – так, словно её "выключили из сети". Джеймс подумал, было, что это тот самый приступ, о котором предупреждал Александр – но, судя по лицу Владычицы, ей было хорошо. Он подумал – не сделать ли так, чтоб было ещё лучше, но решил дать ей отдохнуть.

 – Что, переговоры провалились?

 – Нет, напротив.

Больше она не говорила ничего. А он не спрашивал: слышать больше не хотел об этих существах – которых не достанешь оружием, не вырубишь боевым приёмом, не сфотографируешь. Враги ли, союзники ли – не разберёшь. А и в качестве союзников – век бы их не видать! Не страх, нет… не нравится – и всё!

Тар-Эленна упорно игнорировала факт его присутствия. Молчала, глядя в небо, потом начала петь – свободно, как это бывает только в русских протяжных, не знающих железной сетки танца – то вытягивая, то срываясь на речитатив:

 – Ой, да расплету я косу мою русую –

    Косу… да разомкну поясок шелковый.

    Ой, да пойду я молода за реку за широкую,

    В подвосточну сторону, во лес во дремучий.

    Как во лесе-то во том во дремучим птица Гамаюн сидит –

    Птица вещая, на дубу  – орёл сизый…1

 –  У тебя в репертуаре нет ничего повеселее?

 – Была б при мне домра – я бы тебе до утра Цыганкова играла, – она резко поднялась и села, поджав ноги. Бонд решил, что самое время задать вопрос, давно его занимавший:

 – Елена, а воздействие на психику… от него можно защититься?

 – Смотря какое воздействие. От гипноза-то у нас любой отрок через месяц отбиваться умеет.

 – А психо-оружие?

 – Понятия не имею. Я не знаю о нём ничего

 – А как же то, что сделал с нашими Анатолий?

 – Ты о мороке, что ли? Это дело сложное. Иного и приёмы не спасут.

 – А от чего это зависит?

 – Тут всё дело в стержне. Или он есть, или его нет.

 – Значит, у наших его нет?

 – Не знаю. Может, они просто не умеют распознавать такую атаку. Или не знают, как отбиваться. Трудно представить, чтобы у таких людей не было стержня.

 – Ты о старике говоришь?

 – Я не успела его узнать настолько.

 – А меня ты насколько узнала?

 – Если хочешь, как-нибудь испытаю тебя. А сейчас – развяжи мне пояс!

Бонд протянул руки к её поясу… стоп! Что-то здесь не так! Он заставил себя опустить руки – это потребовало несколько большего усилия, чем он предполагал. Отойти от неё – уже не смог – будто что-то держало. Побуждение развязать ей пояс походило уже на навязчивую идею. Не развязывать! Не развязывать! Не развязывать!…

Он уже готов был подчиниться приказу, когда вместо бешеного натиска ощутил знакомую тёплую волну успокоения. Только сейчас дошло, что она в этом "поединке" щадила его едва ли не больше, чем сам он щадил отроков. А если б хотела – зомби бы из него сделала.

Тар-Эленна взглянула на часы:

 – Четыре минуты восемнадцать секунд выдержал. Для начала неплохо. Многие через полминуты переламываются. Твоя ошибка сейчас была в том, что ты спорил со мной. Спорить нельзя – это истощает.

 – А что надо делать?

 – Да просто гнуть свою линию! При любом воздействии. Это я тебе самый примитивный способ показала – им редко пользуются.

 – А что сделали с нашими?

 – Трудно сказать. Есть приём скрытого давления, приём цепочки…

 – Какой цепочки?

 – Ну, как в той головоломке… знаешь – берётся слово, в нём меняется каждый раз по одной букве – и в конце концов получается новое слово, которое на исходное даже не походит. А тут с мыслями то же самое проделывается. Человеку ведь только те мысли можно внушить, которые на его собственные похожи. Вот и разбирай: где твоё, а где – нет… но это сложно.

 – Попробуем снова?

 – Не сейчас. Ты устал.

Действительно, эта "проверка на прочность" вымотала его так, что он с трудом смог подняться с земли.

 – До какой степени можно развить такое сопротивление?

 –Как свет во тьме, в ночи окно –

   Надежда мира Срединного,

   Сквозь бред и морок – лишь одно:

  "Верую во Единого"…

 – О чём это ты?

 – Не я! Так брат Валентин сказал о смерти брата Евгения. С краснодарскими наркоторговцами тогда дело имели. Когда он пропал, мы почти не сомневались, кто тут руку приложил… даже тело не нашли… потом уж на суде один из них проговорился – выложил, как наш брат умер… им знать надо было, что именно нам о них известно. Вызнали бы – толку б от нас не было. Ну вот, взяли брата Евгения, накачивали чем-то, чтоб заговорил. Но он только читал "Символ веры"… девятнадцать ему было.

Она проговорила всё это с какой-то мёртвой бесстрастностью…

 – Елена… а можете вы вот так обрабатывать человека на расстоянии?

 – Вообще-то можно. Только имя знать надо. Но зачем?

 – А через океан?

 – Если постараться, можно и через океан, – наконец, она поняла, к чему он клонит. – Ты по старой памяти от русских беды ждёшь или как?

 – Не всегда же ты будешь во главе Братства…

 – Вот как? И кто же у нас, по-твоему, вынашивает наполеоновские планы? Ксения? Александр? Михаил?

 – Я не сказал, что это произойдёт в ближайшее время. Но откуда ты знаешь, кто придёт в Нуменор потом?

 – Кто бы ни пришёл – времени на такие глупости у него не будет. Других дел по горло.

Джеймс промолчал… уж если до сих пор ничего не поняла…

Она откинулась на спину:

 – Всё-то вы, мужчины, врагов выдумываете – будто настоящих нет!

Она не заметила, что юбка задралась, обнажив ноги выше колен. А грудь так вызывающе выступала под платьем… Бонд сел рядом с ней и поднял юбку ещё выше… она лежала так, словно это её не касалось… вдруг рука натолкнулась на что-то металлическое:

 – Что у тебя там?!

 – Пояс целомудрия. Брат Александр сделал, ещё в Костроме, когда ты нас к себе пригласил. Здорово, правда?

 – Но зачем?…

 – Да как тебе сказать… это ведь только отроки думают, что тебе – воину суровому – окромя верной "беретты" иной подруги не надобно.

 – Такие маленькие – а уже извращенцы! – про себя он подумал, что ещё большее извращение – охранять живую девушку от живого мужчины. Ничего, пережил бы её жених!

Размышления Бонда прервал отчаянный писк рации… так, на стоянке решились побеспокоить Владычицу – это значит, хорошего не жди… а вернее всего – жди чего-нибудь такого, что в страшном сне не приснится. Бонд вслушивался в её ответы, пытаясь понять, что же всё-таки случилось в Лондоне:

 – Приветствую тебя, брат Александр!… Кто?!… Он что – с ума сошёл?!… Ладно, займите его пока – мы скоро приедем, – она отключила рацию. – Ну, народ! Стоит мне на минуту отвернуться – так вечно что-нибудь да где-нибудь: то американскому дипломату пиджак порвут, то норвежскому конунгу зуб выбьют, а теперь вот, пожалуйста – вашему премьер-министру ведро воды на голову надели.

 – Премьер-министру?! Где они его нашли?!

 – Это он нас нашёл! Явился среди ночи – один, без охраны… утверждает, что стоянку сам отыскал – и не верить как будто оснований нет.

 – А что ему нужно?

 – Говорит, что хочет сам разобраться, что происходит. Ксения сейчас пытается ему что-то объяснить, – и вдруг Тар-Эленна резко вскочила. – Мануйлушка!

  Не иначе – переговоры с бестелесными союзниками отрицательно сказываются на психике! Прямо на них бежал волк – и она кинулась ему навстречу. Самое время вспомнить о "верной беретте"!

…Похоже, после встречи с этими дунаданами он только и делает, что бьёт мимо! Хорошо ещё – её не задел…

Елена уже обнимала зверя. В её возбуждённой речи русские слова мешались с каким-то иным – неведомым Бонду языком.

 – Родной мой… nin meldo!1 – говорила она с тем странным надрывом, что свойственен только русским женщинам…и ещё тем, кто знает, что счастье – всегда под прицелом…

Бонд решил напомнить о себе:

 – Вы только целоваться будете или мне подальше отойти?

 – Мануйло, это Джеймс… да, тот самый… ты уж прости его!

Волк протянул лапу – и Джеймсу пришлось её пожать:

 – Прошу прощения… я Вас …несколько иначе себе представлял.

Второй раз за эту ночь он испытал чувство, так неприятно напоминающее страх. Он видел немало людей с глазами зверей – но впервые встречал зверя, у которого были человеческие глаза…

 – Как ты сюда-то приехал?… А где он?… Пошли!

Елена и Джеймс направились вслед за волком. Он привёл их туда, где они оставили машину. Сейчас там стояла ещё одна нуменорская "леталка", из которой им навстречу выскочил юноша в форме рядового Российской Армии:

 – Приветствую тебя, Владычица!

 – Приветствую тебя, брат Максим! А почему ты здесь?

 – Я в увольнении был… Галина Афанасьевна сюда послала: она смотрела в зеркало… взрывное устройство в Вестминстерском Аббатстве! На "без четверти пять" поставлено…

Владычица взглянула на часы:

 – Поторопимся – успеем. По машинам!

Джеймс уже знал, что "леталки" поднимаются мягко – и немало подивился, когда при взлёте его чуть не сбросило с сидения. Из переговорного устройства раздался возмущённый голос Тар-Эленны:

 – Тоника с субдоминантой! Чуть не сбил ведь… опять про кнопку забыл?

 – Забыл, – виновато проговорил парень. Бонд невольно пожалел, что рискнул сесть в "леталку" с ним…

Переговорное устройство не отключалось:

 – А почему Галина Афанасьевна сама с нами не связалась?

 – У неё рация отказала. А другая связь с Британией сейчас не действует.

 – Что, все рации в Москве отказали?

 – Брат Руслан в Копенгагене на симпозиуме.

 – Знаю, что на симпозиуме. А Алексей с Виктором на что?

 – Их не вытащить было: брат Алексей – в совещательной комнате, а брат Виктор – на презентации, тоже отлучиться нельзя.

 – Ему с презентации – нельзя, а солдата с командиром ссорить, значит, можно!

 – Добро пожаловать в наш клуб, – мрачно заметил Джеймс.

 – Ладно, дайте срок: справим дело – обоих вас с вождями помирю! А сама она почему не приехала?

 – Она с народниками консультации по теоретическим проводит.

 – Как всегда – больше некому… все ниже своего достоинства считают – не иначе! А брат Олег что же на консультации не приехал?

 – Он приехал. Но он на консультации по дирижированию был, когда она позвонила. А мы у Виктора сидели – я и Мануйло, мой день рождения праздновали.

 – Всё-то у меня не выходит вовремя тебя поздравить… но уж на двадцать лет – непременно! Тебе ведь девятнадцать нынче?

 – Да, девятнадцать! Как брату Евгению!

 – Нет, не надо как брат Евгений…, – проговорила она вдруг без всякого выражения. –  А ты как узнал, что я здесь?

 – Я не знал. Я летел в Лондон, а получилось – сюда…

 – Спасибо, что не в Корнуолл! Ты когда "леталкой" управлять научишься!

Бонду невольно стало жаль парня: десяти минут не прошло – два раза выругали, а уж что будет, когда в свою часть вернётся – лучше и не думать. Не повезло мальчику!

 

* * *

Давящая тяжесть… следы грубого вторжения… лежащие без движения охранники…

 – Неплохо тут поработали!

 – Заклятье грубо наложено.

 – Какое заклятье?

 – Сонное… Куда это устройство могли сунуть?

 – Откуда я знаю! Где твой зверь – может, умеет искать?

 – Ты его не видел?

 – Нет… а Максим куда делся?

Внезапно подбежавший волк вцепился в край платья Владычицы.

 – Мануйло, ты нашёл?… А где брат Максим?

Оба побежали туда, куда указывал оборотень…Они увидели, как брат Максим бежал к "леталке", держа в руках спортивную сумку. Проклятье! Что он делает!

До времени, указанного ведьмой, оставались считанные секунды. Бонду долго думать не потребовалось:

 – Макс, назад!

 – Во Имя Света! – отозвался юноша, втаскивая в машину страшную сумку.

Бонд, Мануйло и Тар-Эленна не успели добежать. Машина неловко дёрнулась, взлетая (опять забыл про кнопку!), почти моментально – как умеют только нуменорские "леталки" – набрала высоту…

… И где-то там – высоко-высоко – раздался взрыв огромной силы…

 – Не слабо, – заметил Бонд. – Здесь бы уже ничего не было.

Елена не прижалась к нему в ужасе, как сделала бы любая другая женщина – только выдохнула:

 – Мне ещё с его матерью разговаривать…

И взвыл отчаянно оборотень…

 

* * *

Брат Василий, сидевший напротив окна, вскочил:

 – Смотрите!

Возглас заставил всех обернуться к окну:

 –Что там?

 – Да вроде взрыв.

 – Этого только не хватало!

 – Энтони, а что там? Где рвануло?

 – Кажется, где-то в районе Вестминстерского Аббатства…

 – Ну, дождались!

 

* * *

 – Порядок бы тут навести…

 – Без нас наведут. Делаем ноги!

К удивлению Бонда, Тар-Эленна вполне справилась с управлением – случившееся не выбило её из колеи.

Внезапно она спустилась на одной из лондонских улиц – ещё безлюдных в этот час – и открыла дверцу. Волк быстро выбежал, оставив Бонда наедине с Владычицей.

 – Почему стоим?

 – Мануйло просил.

И – замолчала. Если б плакала – Бонд, по крайней мере, знал бы, что делать – но она словно окаменела…

Занимался рассвет. Они сидели, избегая смотреть друг другу в глаза. Странное дело – но Бонду начинало казаться, что с ними рядом есть кто-то третий… и вдруг он понял, что так кажется не только ему: Елена смотрела в пространство так, словно кого-то видела.

 – Ты, братец? – сказала вдруг она. – Ты уж меня прости – не смогу на твоё двадцатилетие приехать… Ну вот, брат Максим, закончилось твоё нуменорское служение. Я тебя отпускаю. Ты теперь в дружине у земного брата Малакандры будешь. Ты там как следует служи… как у меня служил. А я – если жива буду – поговорю, с кем надо, обесчещен не будешь… Ну, иди, Максимушка. Не опаздывай!

Бонд поднял глаза:

 – Постой, Макс! Может, встретишь там Малколма Сатклифа – он тоже должен быть у этого… Малакандры! Передай ему, что… в общем, я надеюсь, что он меня простил!

… Что за незаживающую рану носил в себе этот человек? Справедливо ли винил себя в смерти друга? С кем тогда довелось сражаться – не с русскими ли?

… Вот так и поймёшь, почему в Вальгалле с такой лёгкостью забывается земная вражда…

 

… Высокий, мрачного вида бородатый мужчина с зелёными глазами подошёл к "леталке".

 – Брат Максим прощаться приходил, – как-то совсем обыденно сообщила Владычица.

Тот обнял её (и Елена – далеко не "дюймовочка" – показалась совсем маленькой в объятиях оборотня.

 – Поехали к братьям, родная.