Глава
2
А помощницы – Доля с Недолею
на тех нитях не глядя завязывают
узелочки: на счастье, на горе –
только Макоши это ведомо.
"Звёздная книга Коляды"
|
Х |
орошо
тому, кто не отвергает никакой мудрости. Тар-Эленну выхаживали общими усилиями
– Нуменорская Сила сестры Ксении, учёность брата Юрия и древнее искусство
Галины Афанасьевны делали своё дело, и скоро Владычица пошла на поправку. Как
только смогла сесть в постели самостоятельно, перво-наперво потребовала домру.
Галина Афанасьевна знай следила, чтоб она не надсадила руку. Впрочем, Елена и
сама знала, что ей можно и что нельзя, а тем более – что лучше для Братства.
–Я должна сдать экзамен, – говорила она. – Ведь неведомо, что ещё нас ждёт.
Но было ясно, что волнует её не экзамен.
– Ни к чему тебе теперь неотлучно при мне быть, –
сказала она Наследнице. – Брат Юрий с Галиной Афанасьевной управятся, надо
будет – тебя позовут. А сейчас в Кострому отправляйся: и братья-законники
рядом, и до брата Петра ближе. А то как бы не упустить.
– Я уже разослала разведчиков.
– И что же?
– Пока никаких результатов.
– Странно…
В тот же день Наследница покинула лесную избушку.
***
Вернувшись в Кострому, сестра Ксения времени даром
не теряла: она продолжала рассылать Разведчиков Тар-Эленны. Ждать пришлось недолго.
После очередного "разговора" с птицами
Наследница престола Элессаров направилась к брату Сергею, который в это время
был занят тем, что помогал отроку Дмитрию, носившему копьё Александру,
готовиться к переэкзаменовке по геометрии. Димку приход Наследницы обрадовал не
только потому, что они с Ксенией были неравнодушны друг к другу, но и как повод
хоть ненадолго вылезти из всех этих теорем, аксиом и углов. Брат Сергей,
однако, был другого мнения: сунув ученику задачу про какие-то треугольники, он
вышел с Ксенией в другую комнату. Димка спорить не стал, и не только потому,
что это был их с Ксенией классный руководитель: брат Сергей – кметь
посвящённый, а Дмитрий – отрок, "речь не ведущий".
Сергей догадывался, по какому делу явилась дева:
– Что, есть что-нибудь?
– Да. Его имя – Джеймс. В Шереметьево засекли,
следят теперь. Он американцем прикидывается.
– А как объясняет, зачем явился в Россию?
– Это не выяснили… брат Сергей, я, конечно, сама
умею управлять "леталкой", но сестра Елена нервничает… ты понимаешь?
– Вполне.
– Вот и прекрасно. Мы едем в Новгород, выводи
машину.
– Сейчас, только Димке задание дам.
Когда Сергей указывал номера задач, у Димки на языке
вертелось множество вопросов, но старшинство он чтил.
– Ну вот, –
сказал Сергей Ксении уже на лестнице. – Теперь этим делом будут заниматься наши
сыщики, а ты займёшься, наконец, квадратными уравнениями.
Ксения брезгливо поморщилась.
***
Скорость нуменорских "леталок" позволяла
не считать дорогу от Костромы до Новгорода дальней, скоро они были на месте.
Дверь им открыла мать брата Всеволода – специалиста
по компьютерам, каких немного найдётся по всему миру. Она обрадовалась им, так
как по опыту знала, что только ради людей с такими знаками на одежде её сын
способен оторваться от компьютера.
– Сожалею, Алла Сергеевна, но я приехала именно за
тем, чтобы засадить Всеволода за компьютер. Он дома?
– Скоро придёт.
Ждать брата Всеволода пришлось недолго. Ксения
перешла сразу к делу:
– Объявился англичанин, нужно сделать изображение.
Всеволод понял, что от него требуется, и поспешил
расстегнуть ворот и пояс, освобождая себя для воздействия извне. Ксения
смотрела ему в глаза, вызывая видение – тот самый образ, который утром передали
ей разведчики. Затем Всеволод засел за компьютер, а брат Сергей не упустил
случая погонять девицу по квадратным уравнениям. С алгеброй у Ксении всегда были
сложные отношения, и она немало обрадовалась, когда брат Всеволод, наконец,
подошёл к ним.
– Готово – в трёх экземплярах. Похож?
– Да вроде не к чему придраться, если только мне всё
правильно передали. Спасибо, братец! Не будем больше тебе мешать.
***
Поздним вечером в костромскую квартиру Тар-Эленны по
зову Наследницы явились брат Василий с братом Михаилом, приехал и брат Пётр из
Нижнего Новгорода. С этого дня и начались долгие поиски, точнее – погоня.
Напрасно надеялся брат Сергей засадить Ксению за квадратные уравнения – она
по-прежнему работала с птицами.
В ходе многодневного преследования братья кое-что
успели узнать о том, кого искали: что его фамилия (настоящая ли, вымышленная ли
– они не ведали ещё) – Бонд; что он выдаёт себя за американца; что он и не
скрывал, что ищет встречи с дунаданами – наслышан, мол, вот и решил поглядеть,
что за русское диво такое. Слава Возрождённого Нуменора и впрямь успела
перешагнуть границы России, и не так уж мало иностранцев приезжало в Россию
именно за этим, искали – кто успешно, кто нет – дорогу к дому Братства.
Говорят, в ФСК даже иронизировали: скоро все шпионы будут выдавать себя за фанатов
Нуменора! Но смех смехом, а пока ещё "нездоровый интерес" к Братству
не делал человека объектом пристального внимания "органов", так что
легенда была вполне надёжная – чтобы обмануть Россию. Но не Нуменор!
Англичанин, по-видимому, не знал, что его выследили.
Не знал он и об избушке среди Пинежских лесов. По всей России искал он
Владычицу – чтобы убить. Братья искали его – чтобы поговорить. Но каждый раз
ему чуть ли не в последний момент удавалось ускользнуть. "Да, был, но
вчера (или "сегодня утром") уехал, " – слышали они в каждой
гостинице. "По второму кругу пошёл", – констатировал брат Пётр, когда
данные разведки вновь привели их в Кострому.
Длилось всё это чуть больше месяца, и у братьев были
все основания поторопиться, и не только потому, что Ад мог в любой момент
нанести удар: Владычица уже достаточно оправилась, чтобы не сидеть безвылазно в
избе Мануйло – убежище, о котором не ведал Анатолий-Изгнанник, и потому не мог
знать Джеймс. И она не сидела: едва восстановив исполнительскую форму,
направилась в "Гнесинку". Она всегда была хорошей студенткой,
выделяясь даже среди "гнесинцев" (а уж сюда попадают лучшие из
лучших), так что учебная часть и ректор на многое закрывали глаза. Вот и теперь
– в последний раз! – решили пойти ей навстречу (хотя было, к чему придраться:
под машину попала в Москве (именно такова была "официальная версия")
– а "больничку" выписывал костромской врач). Так или иначе, был
назначен день экзамена. Оставшиеся дни она решила провести в Сосновке (сей населённый
пункт мистер Бонд тоже почему-то обошёл своим вниманием – возможно, Изгнанник
просто забыл о нём).
Когда до экзамена осталось два дня, Михаил, Василий
и Пётр не пожалели ночи, чтобы обойти все костромские гостиницы.
Джеймс-англичанин не появлялся ни в одной из них. Василий предложил проверить
квартиру Тар-Эленны. Как ни мала была вероятность, отправились туда. Они и не
подозревали, кто им поможет.
***
Эту старуху в подъезде называли тётей Люсей, а ещё –
"КГБ местного значения". Из-за больных ног она с трудом ходила, как
ей при этом удавалось быть в курсе подробностей личной жизни всего населения
микрорайона – оставалось загадкой. Лишь одно качество помешало бы ей работать в
разведке: собранной информацией она всегда считала своим долгом с кем-нибудь
поделиться. На сей раз под горячую руку попались дунаданы, встреченные ею в
коридоре. Первым делом она сообщила, что хозяйка квартиры, к дверям которой они
направлялись, позавчера уехала в Москву. Это и без неё было известно братьям;
гораздо интереснее оказалось другое сообщение – о незнакомце, встреченном ею
вчера на этом самом месте, который звонил в эту же квартиру – и которому она
столь же любезно сообщила об отъезде своей соседки в столицу. Дунаданам не
пришлось долго допрашивать тётю Люсю, чтобы убедиться, кто именно был здесь
вчера. Гораздо труднее оказалось отделаться от неё, не вникая при этом, кто с
кем из-за чего поцапался во втором подъезде, но в конце концов удалось и это, и
братья смогли обсудить случившееся.
– Что ж, – начал брат Михаил. – Если эта почтенная
дама ничего не напутала, то Джеймс-англичанин не мог успеть застать Владычицу в
Москве.
– Да, но послезавтра она снова там будет, а он
знает, где её там найти! –отвечал пылкий Василий.
– Значит, у нас два дня… сами справимся или позовём
птичек?
– С птичками выйдет быстрее… я бы позвал. Пошли к
сестре Ксении!
– Опять от брата Сергея разъяснительная работа, –
мрачно заметил частный детектив.
–Потерпишь! – отрезал Михаил. – Если мы опять
опоздаем, то уж будь уверен: мистер Бонд (или как там его по-настоящему) не
опоздает!
– И не промахнётся! – добавил Василий.
– А Дар Сидов[1]?
– Талисман – талисманом, а бережёного Бог бережёт.
Пошли к Наследнице! – подытожил Михаил.
***
Бонд напился и знал об этом. А ещё знал, что, когда
исполнит, наконец, приказ, напьётся ещё больше… потому что такого
отвратительного задания у него не было никогда. Он был знаком с предысторией
дела – но лучше было бы ничего об этом не знать. Выходило прямо как у Мольера:
Явился бог
весть кто,
Неведомо откуда,
И надо
же – прибрал к рукам весь дом![2]
В Секретной Службе говорили потом о психотронном
оружии…
О Братстве Дунаданов знали давно,
"наверху" склонялись к тайному союзу с Нуменором. С Америкой ведь
тоже: дружба дружбой, а – как говорится… Уж если появилась в мире такая сила,
то немалого добьётся тот, кто первым привлечёт Нуменор на свою сторону… Но
никто же не собирался действовать таким образом! Пока не появился тот русский…
Теперь уже невозможно сказать, у кого у первого появилась мысль о похищении и
"строгих мерах" – у М. или у начальника штаба… да и неважно. Важно
то, что Секретная Служба оказалась в крайних. Тот русский потом бежал, его
объявили в розыск (насколько было известно Бонду – до сих пор никаких результатов)
– тогда, видимо, воздействие прекратилось, и до всех стало доходить, какой
глупостью было всё происшедшее… одно это наводило на мысль о зомбировании! Но
зомбирование там или не зомбирование – а с последствиями приходилось разбираться.
А последствия были весьма серьёзные: путь к переговорам с Нуменорской
Владычицей (о которых мечтал премьер-министр) был отрезан – и оставалось либо
всё-таки силой принудить её к сотрудничеству, либо угробить. Причём последнее
представлялось более вероятным: хотя все обычные методы разбились об неё, как о
скалу, всё же она была не железная. К тому времени она уже перестала изводить
охрану песней про "старого грозного мужа"[3]
и тихо умирала в камере. Дело надо было хоть как-нибудь заканчивать, и
Тар-Эленну просто перестали кормить (а под конец не давали и воды): согласится
сотрудничать – хорошо, умрёт – что ж, ничего не поделаешь (всё равно хуже уже
не будет). Вероятно, этим бы и кончилось, но и дунаданы не сидели сложа руки.
Тар-Эленну выкрали, и это ещё раз подтвердило их репутацию
"сверхлюдей": спящая охрана, выведенная из строя сигнализация…
После этого никто не говорил, но все, кто знал о
происходящем, думали: они будут мстить (да и как могут отказаться от мести
люди, помешанные на древних обычаях!). Какой будет месть дунаданов – никто не
мог даже предполагать.
Но проблема имела и другую сторону: Тар-Эленна была
не только Нуменорской девой, но и российской гражданкой, и можно было не
сомневаться, что случившееся с ней не останется тайной, – во всяком случае, для
тех, кто знает, как этой историей воспользоваться. Так что премьер-министр рвал
и метал не только по поводу срыва переговоров с Нуменором, но и из-за того, что
Секретная Служба ненароком дала неплохое оружие в руки тех, кто заинтересован в
срыве русско-английского договора. Однако воспользоваться этим будет гораздо
сложнее, если она умрёт…
Итак, Нуменорская Владычица должна была умереть – и
позаботиться об этом предстояло мистеру Бонду. Да, он знал, что его работа –
далеко не "институт благородных девиц" – но убивать женщину, которая
не причинила зла Англии, убивать только за то, что она помнит, что сделали с
ней…
Вот уже месяц Бонд искал её по всей России – и не
мог найти. Иногда думалось: может, зря ищет – может, сама "справилась"
(после перенесённых пыток у неё были на это все шансы). По правде сказать, Бонд
очень надеялся на это: такой исход избавил бы его от неприятной обязанности –
но доказательств, что это случилось, не было. Но узнать о ней он успел немало.
Конечно, он полагал, что процентов на пятьдесят всё, что он слышал о ней, было…
скажем так, "народным творчеством", но возникало явно не на пустом
месте, иные действительно её знали. Все мы рабы предубеждений: жестокий
"век мечей и секир" настолько приучил нас к власти мужчин, что
женщину, обладающую реальной властью, мы непременно представляем мужеподобной –
что может быть отвратительнее! Такую легко было бы убить. В свете же того, что
Бонд успел узнать о Тар-Эленне, его будущая жертва представала далеко не
"железной леди"… и от этого предстоящее дело казалось ещё отвратительнее…
Ещё бутылка…
Когда-то в этой сумасшедшей стране у всех – от
шахтёров до зубных врачей – было в обычае перевыполнять план. Он тоже
перевыполнит план: когда будет покончено с главой дунаданов, он убьёт ту
старуху из общежития. Ну что он ей сделал? Он же только спросил, когда приедет Елена
– зачем было выкладывать все подробности её личной жизни! В конце концов, он не
обязан знать, что она собирается замуж… и с какой скоростью скатывается с
лестницы, когда он звонит ей из Архангельска. "И куда торопится – ведь
целая жизнь впереди!" Зачем эта старуха так сказала! "Целая жизнь
впереди"… голос из прошлого… Трэйси! Были женщины и до неё, были и после,
но это… этого он не мог забыть! Это счастье… и этот выстрел из машины… А
Тар-Эленна со своим, наверное, думают, что всё позади – и теперь уже ничего не
случится… совсем, как они с Трэйси тогда. История повторялась, и на месте Бонда
был неведомый ему человек, а на месте Трэйси – Нуменорская Владычица… а сам он
оказывался на месте Блофельда…
Он сделает это – как делал всегда. Таков приказ.
Но это – не раньше, чем послезавтра. А сегодня можно
позволить себе нарезаться!
Ещё стакан…
***
Дело было у ночи, когда брат Пётр почти закончил
работу на вверенной ему трети "поисковой зоны" и надеялся, что
братьям-законникам повезло больше. Ему оставалось проверить ещё одну гостиницу,
но он шёл туда лишь затем, чтобы потом с чистой совестью сказать братьям:
"Вот, я обошёл все гостиницы, которые там есть".
"Московскую" же он знал
прекрасно, и был уверен, что свой знаменитый монолог о "процветающих"
отечественных гостиницах Задорнов писал именно с неё – и не только ничего не
преувеличил, а ещё о многом умолчал (детектива передёрнуло при воспоминании о
собственном знакомстве с сим "благородным" заведением). Все эти ужасы
отчасти объяснялись тем, что в определённом смысле "Московская" была
вне конкуренции: раз клиент сюда приехал, значит, нет у него ни гостеприимных
родственников в Москве, ни денег на нормальную гостиницу, а стало быть, что с
ним ни делай – никуда не денется. Но представить там этого англичанина брат
Пётр никак не мог. Разве только приватизировал кто да порядок навёл…
Одного взгляда хватило Нижегородцу, чтобы убедиться,
что всё здесь осталось по-старому – и отношение к посетителям в том числе:
минуты полторы он пытался заговорить с двумя оживлённо беседовавшими сотрудницами,
но девушек гораздо больше интересовало, "женится ли Славка на
Светке". Отчаявшись привлечь внимание, он, увернувшись от упавшего с потолка
куска штукатурки, осторожно сел на диван (всей душой надеясь на
удовлетворительное поведение пружин), намереваясь дождаться, когда горничная
уберётся по своим делам и можно будет допросить её подружку. От нечего делать
предался обычному своему "профессиональному развлечению", но
"материал" попался неинтересный – всё лежало на поверхности: через
пять минут он знал всё о девушках, через десять – о Славке и Светке, а больше никто
– как назло – в холле не появлялся. Но едва он успел об этом пожалеть, как заработал
древнейший вид сигнализации, с успехом применявшийся в "Московской" –
месяцами не смазываемые дверные петли – и в холле появился новый объект для
наблюдения. Брата Петра пригвоздило к дивану: это был тот, кого он не ожидал
здесь встретить! Ну, дела…
хорош бы он был, если б пренебрёг "Московской". Вот тебе и дедукция!
Тем временем вошедший, сильно шатаясь, приблизился к
девушкам, с трудом проговорил: "Двести сорок три" (Нижегородец
машинально отметил, что русский язык ему не родной) и упал. Это, наконец,
заставило девушек оторваться от перипетий бурного романа Славки и Светки и
обратить внимание на клиента:
– Ну и нажрался!
– Что теперь с ним делать-то?
– Давай хоть пол лестницу оттащим, чтоб здесь не
валялся.
Замечательный образец заботы о клиенте!
Дунадан понял, что ему пора вмешаться:
– Сударыни, вы не будете возражать, если я доставлю
этого господина в номер?
Сударыни рады были избавиться от лишних проблем и
без колебаний вручили ему ключ, даже не спросив, кто такой (сыщик подумал, как
было бы забавно, если б клиента из 243го завтра нашли в номере с перерезанным
горлом).
Небо упадёт на землю, когда в "Московской"
заработает лифт! Брат Пётр потащил англичанина вверх по лестнице.
– Ну, знаете, товарищ агент! Если будете так
напиваться, вас не то что ФСК – вас любой дворник в два счёта вычислит и
ликвидирует!
Войдя в номер, сгрузил его на кровать, включил свет
и ещё раз всмотрелся в лицо. Сомнений не оставалось – то был Джеймс-англичанин,
которого они искали. И всё же… всё же что-то не так. Почему он в таком состоянии?
Чтоб так напиться на задании… а может, ошиблись птички? Может, не лгал он, говоря,
что просто ищет с ними встречи? Да нет, уж если кто за помощью в Нуменор идёт,
так перед такими только что горы не раздвигаются да деревья в лесу дорогу не
указывают – а этого словно сила какая неведомая водит по России, как леший
водит по лесу заблудившегося… нет, точно он! Что ж, сейчас с ним разговаривать
невозможно, до утра он никуда не денется – можно спокойно ехать сообщить братьям.
Пётр бросил ключ на стол:
– Проспись, Штирлиц! Завтра с утра серьёзный
разговор предстоит, не будешь, как стёклышко – не обессудь: головой под кран
засунем!
Он отправился к брату Виктору. Братья-законники были
уже там и, конечно, первым делом спросили:
– Ну что – нашёл?
–Нашёл… в "Московской"!
– Шуточки у тебя, братец!
Пётр рассказал о своей встрече с Джеймсом-англичанином.
Пылкий Василий немедленно предложил
влезть в номер через окно, погрузить британца в машину – и в Сосновку,
но этот вариант был решительно отвергнут: если Ад и впрямь опять
"показывает зубы", то насилие будет на руку врагу – тут от каждого сознательный
выбор нужен.
Решили, что брат Пётр прямо сейчас поедет в Сосновку
предупредить Владычицу: пусть к утру будет готова разговаривать (с глазу на
глаз или по рации – уж как повезёт). А братья-законники с утра пораньше
отправятся в "Московскую" с мистером Бондом беседовать (надо будет –
и головой под кран совать), потом долетят на машине московских братьев.
– Ты уж на своём 600м доедешь и Руслана с Алексеем
довезёшь, – сказали брату Виктору.
– Конечно, конечно, об чём разговор! – заверил тот.
– Ну что ж, желаю удачи! – сказал Нижегородец,
прощаясь с братьями. –Только ты, брат Василий, по голове его сильно не бей:
оторвёшь – нам тогда с британской разведкой вовек не помириться.
– Я этого не допущу, – улыбнулся Михаил. – Ты сам,
гляди, не приземлись на крышу курятника, как прошлым летом… Во Имя Света!
– Во Имя Света!