Глава 7

 

  

 

 

Сёстры – девять лихоманок –

Так и бродят по ночам.

А. Фет

есь день Бонда одолевало странное недомогание. Может, сказалась бессонная ночь и волнения вчерашнего дня… пройдёт!

Но оно не проходило, а наоборот – вгрызалось всё глубже. За обедом он уже едва сидел.

 – Тебе плохо, Джеймс Мордредович?

 – Всё в порядке…

Когда встал из-за стола, потемнело в глазах…

Юлия привела его в чувство.

 – Что это с тобой?

 – Понятия не имею.

 – Раньше бывало?

 – Не припомню.

 – Вот что, тебе лучше лечь. Я брату Юрию позвоню.

У него кружилась голова и подкашивались ноги. С помощью Юлии дошёл до кровати. Юлия помчалась на улицу к автомату. Если б она лучше знала Джеймса, то обеспокоилась бы ещё больше: он не огрызался в ответ на её заботу и не пытался иронизировать по поводу своего состояния.

Оставшись один, Бонд припомнил подробности завтрака, обеда и ужина накануне… нет, что-то не сходится: невозможно было отравить одного, не задев прочих. Яд мог быть разве что на кинжале Александра. Но зачем? Не проще ли было прикончить в деревне – и от трупа избавиться было бы легче… ах, да – предполагалось, что он сегодня будет в Сосновке: ведь пожар, внесший коррективы в их планы, случился позже. И всё равно – к чему такие сложности? Прирезать, бросить в реку – никто ничего не узнает: вся деревня им верна. Что-то здесь не так… Но тяжело было даже думать – и он задремал.

* * *

Брат Юрий приехал вечером. Джеймс даже не разглядел его толком –всё расплывалось перед глазами. Медик осмотрел его, почему-то спросил, не приходилось ли в последнее время отказывать себе в пище, потом – следуя своей профессиональной этике  – заверил, что нет ничего такого, что не поддавалось бы лечению, и всё это скоро пройдёт. Он умел сказать это так, что хотелось верить, но у самого уверенности не было: он не мог понять, что происходит с пациентом. Небольшая рана на руке заживала благополучно, не воспалялась, да и болезнь ничем не напоминала заражение крови – но ничего другого не было: никаких нарушений – а человек с постели не встаёт.

 – Что скажешь, братец? – спросила его Юлия на крыльце.

 – Похоже на истощение, но откуда – ума не приложу. Я видел его ночью на Совете, он выглядел совершенно здоровым… Насчёт лекарств не беспокойся – я всё устрою.

 – Но ты тоже…

 – С нами вчера за апрель рассчитались.

Он не заводил речи о госпитализации, да и ни к чему: брат Юрий недаром перенимал искусство древних целителей, если уж он не может ничего сказать – вряд ли что даст обследование в стационаре.

Почему-то никто из них не подумал о том, чтоб сообщить Наследнице.

* * *

На другой день – в среду – к Юлии заглянул брат Олег и прямо с порога начал:

 – Сестрица, тут Аксентьев из Москвы новый сборник Дербенко привёз, посмотри – может, пригодится, если ещё ансамблем будете… – он осёкся, заметив выражение её лица. – Что случилось?

 – Джеймс-англичанин… он, кажется…

 – Что?

 – Кажется, умирает.

 – Как – умирает?! Отчего?!

 – Не знаю… и брат Юрий не знает. Но ему совсем плохо.

Олег на минуту задумался – и вдруг безапелляционно заявил:

 – Вот что, раз медицина не знает, что делать, найдём других специалистов – посильнее! – и он решительно направился в комнату.

 – Ты бы его не беспокоил, братец.

… Бонд не мог ни вспомнить, где он видел этого молодого человек, ни понять, что от него хотят. Он бросил в ответ неопределённое "да" – лишь бы оставили в покое…

 – Порядок, – сказал Олег Юлии. – Он согласен.

 – На что согласен?

Но Олег убежал, ничего не объяснив, а к ночи вернулся в сопровождении своего духовного отца.

 –Только вы не очень об этом рассказывайте, – предупредил их отец Иоанн. – Всё-таки ваш друг не православный, неизвестно, что скажет епископ, если узнает.

* * *

Обряд елеосвящения и впрямь возымел действие: Джеймсу стало легче, ночь он проспал спокойно, наутро ожил – даже брату Юрию показалось, что болезнь отступила… но ненадолго! Она вернулась после полудня – вернулась мучительной, как от ожогов, болью во всём теле. Брат Юрий давал ему сильнодействующие болеутоляющие средства – но пользы от них не было никакой. Временами Джеймс терял сознание – и его не пытались привести в чувство: так хоть боли не чувствовал.

 – Если это не прекратится – до утра может и не дотянуть, – констатировал Юрий.

 – Может, позвонить сестре Ксении?

 – Пожалуй… давно уже надо было.

* * *

Возвращаясь от автомата, Юлия увидела, как возле дома опустилась "леталка". Она кинулась на шею человеку, вышедшему из машины:

 – Господи… наконец-то! Думала – с ума сойду!

 – Ну, успокойся, успокойся, – брат Леонид обнимал жену. – Расскажи-ка лучше, что тут у вас без меня было. Англичанина-то того нашли?

 – Нашли. Ой, Лёня, у нас тут такое!…

 

 

 

* * *

 – Ничего себе! – сказал экзорцист, выслушав рассказ о последних событиях. – Возвращаюсь с дела и в собственном доме натыкаюсь на умирающего агента британской разведки!

 – Что ты, Лёня, он ещё живой!

 – Слава Создателю, что не мёртвый. Познакомиться-то можно?

Юлия поняла, что муж что-то подозревает. А тому хватило одного взгляда на больного:

 – Ну, дорогие мои, – сказал он жене и Юрию. – Ослепли вы, не иначе. Это ж натуральная чёрная магия! Дайте крест.

Сначала Леонид  работал один, потом присоединилась подоспевшая Ксения. Боль удалось снять, и Джеймс – измученный – заснул. Но Наследница и экзорцист не сомкнули глаз всю ночь. Встретясь с ними за завтраком, Юлия и Юрий поняли по их лицам, что сделать ничего не удалось.

 – След ему вынули, – сказала Ксения.

 – На воду бросили?

 – Нет, "обрабатывают".

 – Должно-то должно, а вот не обрывается связь – и всё тут!

 – Опять какие-нибудь новые изобретения?

 – Похоже на то.

 – Тогда выход один: выяснять, кто это делает, и разбираться с ним.

 – Верно! Свяжемся с братьями – законниками!

 – И Владычице бы надо сообщить.

* * *

Тем временем в Москве Тар-Эленна, успешно сдав экзамен, третий день занималась формальностями, с которыми имеет дело каждый, кто заканчивает учёбу. 

В пятницу она вернулась в общежитие около трёх часов дня. Пока отпирала дверь, подошла абитуриентка-пианистка, которую подселили к ней на днях:

 – Лена, когда я на консультацию уходила, тебе телеграмму принесли, я уж за тебя расписалась, вон она – на столе… ой, а этого письма не было!

Сестра Елена машинально бросила взгляд на окно: рамы – круглогодично заклеенные – не тронуты, сетка от комаров по-прежнему прикноплена изнутри… Конверт без обратного адреса, без штемпелей… конверт, который страшно вскрыть… и ряды вырезанных из газеты букв: "Езжай в Кострому, посмотри, что там делается, и подумай, не оставить ли тебе в покое Англию. Надумаешь – сними крест, мы поймём". Подписи, конечно, нет – но всё и так яснее ясного.

Телеграмма была от брата Юрия: "Мордредович на санях сидит". Проклятые! Нашли, кого!

 – Что-нибудь случилось?

 – Ничего… если меня кто будет искать – я в Кострому уехала.

* * *

Тар-Эленна вошла – точнее, влетела на кухню к Юлии:

 – Ну что, как он?

 – Сейчас лучше. Вчера вообще что-то ужасное было. Мы боялись – умрёт.

 – Не умер бы. И сегодня тоже вряд ли умрёт.

 – Почему ты так уверена?

 – А вот почему! – она достала из сумки письмо.

Вошёл Михаил:

 – Приветствую тебя, сестра Юлия… о, Владычица, и ты здесь!

 – А где мне быть, если тут захват заложников полным ходом!

Вслед за Михаилом вошли Василий и Александр.

 – Братец, а ты-то откуда узнал? – обратилась к Александру Юлия.

 – Да я в Сосновке был. Попросили кое-какую технику подправить, вот и задержался после Совета, а тут…

 – Сестрёнка, а что за захват заложников?

Тар-Эленна протянула Михаилу письмо:

 – Вот, изучайте!

 – Да, Ксения говорила – ему след вынули, – сообщила Юлия.

 – След вынули – и снять никак? – с сомнением проговорил Василий.

 – В том-то и дело. Вы лучше Лёню расспросите – он скоро будет.

Михаил уже прочитал письмо:

 – Это значит, что мы не ошиблись насчёт Англии.

 – Это значит, что они его запросто прикончат! – и Тар-Эленна, ни говоря больше ни слова, ушла в комнату.

* * *

Если исполнитель сего "террористического акта" рассчитал свои действия так, чтобы Владычица застала Джеймса достаточно измученным, то это ему удалось: не будь она "живой антенной", пожалуй, усомнилась бы – жив ли… На подушке у него лежала Эльза.  С этой белой пушистой леди Тар-Эленну связывала давняя дружба, но сейчас Эльза – вопреки обыкновению – не подбежала её поприветствовать, видимо, не решаясь оставить "пост". Елена погладила кошку и села рядом с кроватью. Она всмотрелась в лицо Джеймса, убедилась, что он не спит, и тихо позвала:

 – Джемми…

Он открыл глаза.

 – Постарайся вспомнить, где ты в последнее время ходил по земле… в смысле – не по асфальту.

Кажется, вопрос даже не удивил его.

 – В Костроме… и в Рыбинске тоже… везде, где был, – он снова закрыл глаза.

Тар-Эленна поправила ему одеяло и ни о чём больше не спрашивала. Она вслушивалась в его состояние. Конечно, его здорово "высосали", но сейчас "отсос" приостановлен: работает защита, которую установили Леонид и Ксения, и что-то ещё… ах, да – кошка! Эльза знает, что делает!

В комнату заглянула перепуганная Юлия:

 – Владычица! – она держала в руке письмо, и сестра Елена догадывалась, какого рода сия корреспонденция. Через минуту она читала письмо на кухне. Опять – ни подписи, ни штемпеля, ни обратного адреса.

"Сроку тебе до воскресения. Если не примешь наших условий, он умрёт. Умирать будет долго и в мучениях. Надумаешь согласиться – сними крест, это будет знаком".

Елена бросила письмо на стол:

 – До чего же он на Даньку похож!

 – На какого такого Даньку?

 – Да кот у нас в общежитии был, комендантом звали, сокращённо – Данька. Весёлый такой… то на занавесках висел, то кастрюли опрокидывал, а по ночам кому-нибудь в постель забирался… я его как-то погладить хотела – всю руку исцарапал. А потом пришёл, лёг на коврик и – через три дня…

Из этого состояния её вывел голос брата Михаила:

 – А что, сестрёнка, рассчитали-то они верно, а?

 – Ты что-нибудь можешь сказать?

 – Пока ничего определенного. А ты выяснила, кто это делает?

 – Нет, не могу разглядеть: очень хорошо маскируется.

* * *

Бонд проснулся вечером. Сейчас ему стало легче, сознание было ясным. Он услышал голоса за стеной… повышенную звукопроницаемость стен в этом доме он мог сейчас расценивать как подарок судьбы: дунаданы думают, что он их не слышит – значит, в то, что они говорят, можно верить.

 – Давайте-ка ещё раз, – говорил брат Михаил. – Сестра Юлия, во сколько ты пошла за газетой?

 – В два часа. По радио время сказали, и я подумала, что уже принесли.

 – Ты уверена, что этого письма не было?

 – Конечно, я же видела пустой ящик, когда газету вынула.

 – А ты, брат Леонид, во сколько пришёл?

 – Где-то в начале третьего. Заглянул в ящик – гляжу, лежит что-то.

 – Да почти сразу же пришёл, как Юлия газету принесла, – вмешался Александр.

 – Вообще-то, вполне можно было подойти, бросить письмо и исчезнуть.

 – Никто не подходил! – отрезал Василий. – Я с соседкой говорил, Аллой Сергеевной, она всё это время стояла и на дорогу смотрела: видела, как Юлия взяла газету, как пришёл Леонид, а больше никто не подходил.

 – А с чего это она пялилась на дорогу? – в голосе Александра послышалось сомнение.

 – Да внучку ждала. Та полпервого обещала приехать, но задерживалась, вот она и нервничала.

 – А откуда такие подробности?

 – Она сама рассказала.

 – И ты поверил?!

 – Это правда, брат Александр, я её внучку знаю, она действительно сегодня приехала.

 – И вообще, зря ты её подозреваешь, – оказалось, Ксения тоже здесь. – Она ж старая атеистка – какая там магия!

 – Вот именно – атеистка! Таких самое то программировать!

 – Какое программирование! – воскликнула Елена. – Заклятие наложено нетрадиционным методом – неужели вы не видите, что тут поработал маг эктра-класса!

 – Кто-то из "Шести Избранных"? – предположила Ксения.

 – Скорее всего.

 – Ну, так это проще! – ухватился Василий. – Мы же их знаем всех.

 – Но не знаем, кто именно.

 – Проверим всех шестерых!

 – Проверил один такой! – воскликнул Александр. – Они же неуверенность запросто определяют, отопрутся в два счёта. Тут доказательства нужны – чтобы хоть нам самим поверить!

 – Будут и доказательства! Эти письма – доставляет же их кто-то!

 – Аннигуэль, должно быть, или Марбуэль, – сказал Михаил.

 – Скорее, Асиэль, – вставил Леонид.

 – Ну вот, заловить этого Асиэля и допросить.

 – Интересно, как ты это сделаешь? – Михаил явно не разделял энтузиазма своего побратима.

 – А что, святой Антоний же смог…

 – Я спрашиваю, где ты его ловить собираешься?

 – А у ящика! Дежурить там, и когда следующее письмо доставят…

 – Следующего письма не будет, – оборвала Елена. – Нам дали последний срок. Если мы ничего не сделаем, послезавтра они убьют Джеймса.

 – Надеюсь, ты не собираешься потакать им? – осторожно спросила Наследница.

 – Не собираюсь… хотя бы потому, что Джеймсу это не поможет: ликвидируют всё равно… Но в любом случае, искать надо среди "Избранных".

 – Это-то ясно, но зацепиться больше не за что.

 – Игнатова можно смело сбросить со счетов: в Ставрополе Джеймс не был.

 – Ради такого случая вполне мог куда-нибудь приехать.

 – Ты хочешь сказать, – спросил Михаил, – что они целенаправленно охотились за Джеймсом?

 – А почему нет? Считай, двух зайцев разом: уломают нас от англичан отвязаться – хорошо, Джеймса прикончат – опять хорошо: поди докажи тогда, что не мы угробили – какое уж там замирение!

 – Логично, – согласился Михаил. – Но это чисто политический образ мысли… чисто мужской.

 – Ты думаешь, это сделала женщина?

 – Нет, Владычица, я уверен только в том, что этот "террорист" ориентировался на женскую душу.

 – Но почему?

 – Потому, что как ни крути – последнее слово за тобой. Значит, главное – уломать тебя.

 – На кой тогда человека терзать? – усмехнулся Александр. – И воробья бы хватило!

 – Воробей-то воробьём, а всё же надёжнее использовать тех, кого она знает и любит.

 – Причём тогда Джеймс? Пятый день знакомы…

 – Мог просто под руку подвернуться.

 – Тогда не понимаю, к чему ты клонишь.

 – К тому, что я бы на месте этого колдуна отправился туда, где наша Владычица знает всех, а Джеймс её в таких местах и искал. И когда под руку подвернулся иностранец…

 – И где это могло произойти?

 – В Доме Братства?

 – Нет, там бы не проглядели!

 – Да туда бы и не сунулись!

 – А где ещё?

 – В "Гнесинке"! – воскликнул пылкий Василий. – Или в общежитии.

 – Вряд ли. Там сейчас в основном абитуриенты, их-то я как раз не знаю.

 – А где ещё ты всех знаешь?

 – В Сосновке, может быть? Там, кстати, и асфальта мало.

 – Сосновка, – повторил Михаил. – Настасья!

 – И верно, она ж там рядом живёт!

 – Всё равно нужны доказательства, – сказала Ксения. – Если только почувствует, что мы не уверены – отопрётся.

На это возразить было нечего.

 – Пойду гляну, как он, – Елена встала и вышла.

* * *

Конца этого разговора Бонд не слышал. Перед глазами, как призрак, стояло отвратительное старушечье лицо, навязчиво вторгалась в сознание чужая мысль: "Уговори её. Уговори Тар-Эленну принять наши условия – и твои страдания закончатся".

 – А пошла ты… – он произнёс это вслух и осёкся: видение исчезло, и он увидел возле своей постели Тар-Эленну.

 – Это я не тебе.

 – А кому? Ты кого-то видел? – она встревожилась.

 – Старуху.

 – Какую старуху?

 – Отвратительную.

 – Джемми, это может быть важно… только видел или она говорила что-то?

 – Требовала, чтоб я уговорил тебя принять какие-то условия.

Исполнение разное – приёмы те же. И сильные люди переламывались, услышав в телефонной трубке знакомый голос: "Сделай, что они говорят".

Джеймс вдруг вспомнил, где он видел это лицо:

 – Она из Сосновки.

 – Ты встречал её там?

 – Да, когда вышел из того подземного хода.

 – Значит, у избы Михаила – ближе к окраине… а что она там делала?

 – Не знаю, что… в земле копалась.

Теперь отпали последние сомнения.

Елена почти вбежала на кухню:

 – Это Настасья! Она выдала себя – еду разбираться. Сестра Ксения, от Джеймса – ни на шаг! Остальным спать: без лишних жертв!

Александр хотел отправиться с ней, но она его остановила:

 – Не надо, братец. Говорят: "если женщины дерутся – лучше в драку не встревай".

У калитки столкнулась с Димкой. В другое время непременно выбранила бы за то, что явился сюда в такую поздноту (нашёл время для свиданий!), но сейчас было не до того. Она села в машину, нажала кнопку…

* * *

Теперь всё зависит от того, кого Настасья больше боится: её или своего хозяина. Церемониться с ней Владычица не собиралась. В конце концов, сколько раз говорила с ней на эту тему: уговаривала в церковь пойти, покровительство предлагала – всё как от стенки горох. Теперь – хватит! Последний случай положил предел её терпению. Замахнись Настасья на неё саму,  это было бы, по крайней мере, не лишено величия, но вот так… На чужой земле человек вообще менее защищён, а этот, к тому же, понятия не имеет, что такое чёрная магия и как от неё защищаться (понял ли хоть теперь, что это не болезнь, что его убивают? Это ж надо – видел, как ему след вынимали, и ничего не понял! Ну, разведка!). Впрочем, когда имеешь дело с Адом и его земными прислужниками, на благородного противника (с которым можно и побрататься после честного поединка) можешь не рассчитывать. Тар-Эленна знала это слишком хорошо.

Она торопилась. Настасья не дура, наверняка поняла уже, что её "раскололи", и теперь попытается прикончить Джеймса – не доведённого до конца дела Ад ей не простит. Только б Ксения уберегла!

Тар-Эленна вышла из машины возле лесной хижины и решительно ворвалась туда:

 – Ты что же, окаянная сила, над иноземцем беззащитным измываешься! Меня-то слабо?!

* * *

Сестре Ксении удалось отослать домой Димку. Хозяева, братья-законники и Александр, если и не смогли заснуть, виду не подавали – по крайней мере, разошлись: Леонид с Юлией – в свою комнату, братья-законники – на кухню, брат Александр ночевал прямо во дворе. За Джеймсом присматривали вдвоём: сестра Ксения – по приказу Владычицы, Эльза – по собственному почину. Ксения не знала, сколько времени прошло от ухода Владычицы до того момента, когда Настасья поняла, что провалила дело, и попыталась ликвидировать не нужного теперь заложника: Джеймс начал вдруг задыхаться. Ксения быстро вытянула над ним руки, концентрируя Силу: "Не отдам!" Отбив атаку, она ослабила хватку – и ведьма не замедлила этим воспользоваться: Джеймс снова забился, силясь стряхнуть невидимые руки, сдавившие горло, и Ксения снова отбивалась. Когда ей удалось отвести и этот удар, Эльза перебралась к Джеймсу на грудь и замурлыкала, словно желая успокоить, приласкать (Наследница, по молодости лет, не догадалась это сделать). Вдруг кошка подняла шерсть на загривке и угрожающе зашипела. Это помогло Ксении не потерять бдительность и угадать намерения Настасьи: она не дала ведьме "ткнуть в сердце" – и теперь держала, не отпуская. Впрочем, это длилось недолго: минут через пять она почувствовала, что страшная связь оборвалась… значит, Владычице удалось принудить Настасью подчиниться – и как та будет разговаривать со своим хозяином, теперь интересовало только саму ведьму. Джеймс не мог понимать таких тонкостей, но и он почувствовал, что опасности больше нет – или просто ушла давящая, высасывающая сила, что не давала покоя последние дни – и через несколько минут он уже спал. Но Ксения, следуя приказу Владычицы, по-прежнему не отходила от него.

Тар-Эленна вернулась минут через двадцать.

 – Ну что, как он?

 – Спит… почти сразу, как связь оборвалась.

 – Хорошо… а ты молодец – сберегла. Представляешь, прямо при мне чуть не заколола! Хорошо – ты не дала, а то и я-то уже потом заметила… Ладно, ты иди спи, я теперь с ним посижу.

 – Но тебе же…

 – Иди спать, я сказала!

Наследнице ничего не оставалось, как только подчиниться.

Тар-Эленна отвела одеяло и осторожно – стараясь не разбудить – взяла спящего за руки. Несколько минут она сжимала его запястья, "переливая" жизненную силу. Она уже убедилась, что лечение будет несложным: враждебное воздействие не пошло слишком глубоко, ограничившись причинением боли и "высасыванием" телесных сил. Трудно сказать, что было тому причиной. Может, Настасья всё же побаивалась Нуменора. А может, не так-то просто оказалось справиться с такой любовью к жизни? Так или иначе, теперь опасности нет – этой опасности, во всяком случае. Есть (или скоро будет – что одно и то же) другая – более серьёзная, но это – потом. А сейчас этому влюблённому в жизнь существу не угрожает ничто. И всё же Тар-Эленна знала, что просидит здесь до рассвета, не сомкнув глаз.

Она перевела взгляд с лица спящего на светящиеся в темноте глаза кошки:

 – Что, Эльза, нравится он тебе? Вижу, что нравится. Ты гляди только – не очень к нему привязывайся: уедет он скоро – наш Джемми… и что с ним станется – ума не приложу… Вот, просила я его о помощи – а теперь впору Бога молить, чтоб он отказал. Ему ж, небось, "стенка" светит, если воевода ничего не поймёт. Да, Эльзочка, "стенка"…

Эльза смотрела на неё, словно понимая страшный смысл безобидного слова…

* * *

Утром братья-законники вернулись на работу – в районное отделение, брат Александр отправился в Рыбинск, а Тар-Эленна решила подождать с возвращением в Москву – успеет за диплом расписаться!

Джеймс в то утро не проснулся – и не просыпался ещё трое суток. Да это и к лучшему – так проще было помогать ему восстанавливаться. Хранительницы делали это по очереди. Наконец, на третий день во время очередного сеанса Тар-Эленна ощутила знакомое сопротивление, и после этого не "накачивала" больше и Наследнице не велела:

 – Дальше он сам управится.

Эльза, однако, была другого мнения и по-прежнему почти не вылезала из постели Бонда.

Димка же всё это время донимал хозяев своими визитами к Ксении – ранними (так как сбегал из дома до того времени, когда брат Сергей считал возможным, не нарушая правил приличия и не вызывая гнева родителей двоечника, заявиться к нему на дом и засадить за геометрию) и краткими (так как строгий учитель всё равно появлялся (приезжая ради этого с другого конца города) и утаскивал влюблённого (прямо со свидания) к задачам и теоремам).

Вечером последнего дня объявился брат Александр:

 – Меня ту директор ни с того, ни с сего в Москву шлёт, ты-то ещё не собираешься? А то, может, вместе?

Елене такое предложение оказалось очень кстати. Решили выехать на следующий день.