Глава8.

        

 

 

Судьбы все Фригг, я думаю, знает,

Хоть в тайне хранит их.

"Старшая Эдда"

онд проснулся, не подозревая, что проспал три дня. Елена сидела у стола, шлифуя медиатор на кожаном ремне – и выглядела так, что, по мнению Бонда, не мешало бы проверить, как далеко простирается её прощение. Заметив, что он проснулся, она прервала работу:

 – Доброе утро, Джеймс.

 – Привет.

 – Ты как себя чувствуешь-то?

 – Думаю, работают все системы.

Она подошла ближе, всмотрелась в его глаза, взяла за руку на несколько секунд… Её заботливо-медицинское внимание просто выводило из себя!

 – Подняться с постели сможешь?

 – Пожалуй… но стоит ли?

Она сделала вид, что не поняла намёка:

 – Вот и хорошо. Приходи тогда на кухню, ждём тебя завтракать.

 

* * *

Когда Джеймс пришёл, все уже сидели за столом: Леонид с Юлией, Тар-Эленна, Александр, Ксения и Димка.

 – Так-то лучше, – усмехнулся Леонид, – а то лежал, как неживой.

 – Физиономия у тебя, Мордредович… – неожиданно мрачно проговорил Александр.

 – Какая есть. Некоторым нравится.

 – Да я не про то… воевода ваш увидит – ещё решит, что мы тут на тебе отыгрывались.

Физиономия действительно оставляла желать лучшего.

 – Ты, Джемми, – сказала Елена, – ближайшие три дня со двора лучше не выходи. И из дома тоже не очень – сегодня хотя бы. Ну и там, вода богоявленская – с утра натощак, молоко – чем больше, тем лучше…

 – Может, что покрепче?

 – Да, тоже священный напиток… использовался для контактов с потусторонним миром, а ты и так одной ногой там был. Лучше не рискуй.

Джеймс и Александр понимающе переглянулись.

Леонид обернулся в сторону Эльзы, торопливо доедавшей свой завтрак:

 – Куда это она так спешит?

  Ответ не заставил себя ждать: покончив с едой, кошка проворно вскарабкалась к Бонду на плечо. Он спустил её на пол, но она снова залезла. Бонд понял, что сопротивление бесполезно.

 – Она к тебе неравнодушна, – заметил Леонид.

 – Типичная женщина, – ответил Бонд, – С ними это часто случается.

Между тем, обе присутствующие женщины-люди упорно его игнорировали. А были они равно привлекательны, хотя совсем не походили друг на друга: черноволосая, подчёркнуто хрупкая Юлия, казалось, всем своим видом оправдывала нуменорское прозвание "Кроткая"; ладное – как у языческой богини – тело златовласой Владычицы (эта гремучая смесь женственных форм и стройности) заключало в себе такую силу, что Бонд – "как воин и мужчина[1]" – счёл бы за честь её победить. То ли потому, что рядом с Юлией сидел её муж, то ли ещё почему – начать он решил с Елены. Он наступил ей на ногу. Никакой реакции. Он снова наступил. То же самое. Железная она, что ли?

 В другое время Владычица ответила бы соответствующим образом, но сейчас великодушно прощала всё: ещё три дня назад никто не мог сказать, поднимется ли этот человек со смертных саней… а если уж потянуло на противоположный пол – значит, чувствует себя хорошо и в ближайшее время помирать не собирается.

Бонд изменил тактику: погладил под столом её колено. Опять ничего. Ну что за женщина! Он снова погладил. В это время Александр нагнулся поднять упавший со стола нож… В общем, мистер Бонд получил по рукам. Елена отвернулась, чтобы Джеймс не увидел её смеха.

 – Сестра Юлия, – обратилась Ксения к хозяйке. – А ты что ничего не ешь?

 – Не знаю… не хочется что-то… и вообще…

Елена бросила на неё долгий внимательный взгляд и как-то совсем просто сказала:

 – Засеяно поле.

Спокон веку одним знаком изображалось засеянное поле и беременность. Пусть в доме материалиста задают дежурные вопросы – "мальчик или девочка" да "как назовёте" – а у владеющих Словом и молчание бывает красноречивым (как у искусного музыканта пауза – не разрыв в музыкальной ткани, а логическое её продолжение). Разве можно обсуждать такую тему – тем более в присутствии иностранца! И не важно, что его принадлежность к роду людскому не вызывает сомнений, а о магии он знает не больше, чем Юлия – об искусстве разведки (не говоря уж о том, что он всё понял не хуже прочих): не нами заведено – не нам отменять! Говорят же у них в Англии "леди" – что значит "та, что замешивает тесто" – занимается ли этим хоть одна из тех, кого сейчас называют "леди"? Язык и обычай – вот два великих хранителя старины.

Тар-Эленна первой догадалась перевести разговор на другое:

 – Брат Александр, ты уверен, что за три дня успеешь?

 – За два успею! Там делать-то нечего – уж и не знаю, с чего он меня сдёрнул?

 – Надо же тебя до конца отпуска чем-то занять, – предположила Ксения. – Так значит, все вместе поедем?

 – Нет, – ответила Владычица. – Там видно будет, а пока что ты, брат Александр, готовься, и ты, брат Леонид – уж прости, Юлия, Что в такое время мужа у тебя забираю… ещё Михаила с Василием я призвала, Николая с Маргаритой, Пятраса, Пётр уже там, призову ещё брата Юрия. Пока что достаточно.

 – А я, Владычица?

 – А ты, сестра Ксения, держи здесь прочие дела. Нужно будет – и тебя призову.

Наследницу такое положение дел явно не устраивало, но она промолчала.

 – Доброе утро!

Этого высокого человека лет сорока, внезапно появившегося в дверях, любая женщина проводила бы восхищённым взглядом. Бонд мог поклясться, что угадал его профессию. Трудно сказать, чем именно такие люди отличаются от прочих, но – отличаются, во всяком случае, для тех, кто сам такой.

Тар-Эленна – на правах старшей по положению – со сдержанной сердечностью ответила на приветствие. Эльза недоверчиво оглядела гостя – видимо, пытаясь понять, не причинит ли он зла её подопечному – и решила пока глаза ему не выцарапывать. А гость продолжал:

 – Извините за вторжение, дверь была открыта – вот я и вошёл. Надеюсь, можно?

Юлия вымученно улыбнулась:

 – Вам, Эдуард Владиславович, всегда можно!

 – Мы же знаем, – добавил в том же тоне Леонид, – что от родных органов не скроешься ни за какими замками!

 – Однако я не ожидал встретить здесь вас всех! – гость явно был в хорошем настроении, чего нельзя было сказать о дунаданах. – Рад вас видеть, Елена Анатольевна! И вас, Александр Петрович!

Играть весёлую беспечность довольно убедительно удавалось всем, в том числе и хозяину дома:

 – Может, по знакомству-то, сразу выложите, в чём нас на этот раз подозревают? Шпионаж? Подрывная деятельность?

 – Зачем же сразу так мрачно?

 – А разве не поэтому мы имеем счастье вас видеть?

 – Положим, как раз в этом случае вы бы меня не увидели, поскольку знаете меня, – усмехнулся тот. – Нет, Леонид Георгиевич, всё гораздо проще: мой оболтус надумал поступать – сидит вот теперь, к сочинению готовится. У вас, кажется, есть "Преступление и наказание" – не одолжите на пару дней?

 – Перечитать Достоевского за два дня?! – удивилась Елена.

 – Силён парень! – согласился Александр. – Я бы не смог.

 – Дорогой Александр Петрович, это мы с вами – простые смертные – читаем романы, абитуриенты читают исключительно предисловия. Так как насчёт книги?

 – Да-да, сейчас, – Юлия встала было из-за стола, но Елена её удержала:

 – Сиди, сестрёнка, я сама достану. Скажи только, где она у тебя?

 – На полке над комодом.

Гость следом за сестрой Еленой вышел в комнату. Всеми, кто остался на кухне, владела одна мысль, хоть никто в этом и не признавался.

 – Что за субъект? – спросил Джеймс.

 – Сосед наш, Эдуард Владиславович Савин, – ответила сестра Юлия.

 – Отец нашей с Дмитрием одноклассницы, – сказала Наследница.

 –Твой российский коллега, – уточнил брат Александр. – Боюсь, придётся теперь тебе с ним пообщаться, Мордредович.

 – Вообще, это в мои планы не входило, но если представится случай – почему бы и нет!

 – Что ты общаться умеешь, про то мы ведаем! – ответил дунадан, потирая левое плечо.

 

* * *

Стоя на комоде, Тар-Эленна рылась в книгах и поддерживала вежливо-бессмысленную беседу. Это мешало "просвечивать", но помогало избежать неловкости, которая вызвала бы подозрения:

 – Нет, всего несколько дней здесь… Да, закончила… Что вы, зачем мне аспирантура, обойдусь… Как дела у Ани?… И далеко вы своих женщин спровадили?… Да, при таких ценах не разгуляешься… А сами что ж не поехали?… Ясно, мужчина есть мужчина… Эмаль лучше всего в "Ярославских красках" брать… А я и не знала! Давно закрыли?… А Женя на какой факультет поступает?… И что, конкурс есть?… А всё говорят – не престижно… Куда ж это Достоевский подевался?

Она никак не могла найти книгу, и это её раздражало. При всём уважении к этому человеку, сейчас хотелось поскорее его выпроводить. Завершив просвечивание, она уже не разделяла подозрений братьев, и всё же предпочла бы, чтоб впредь товарищ Савин и мистер Бонд не встречались. Четыре года правления кого угодно сделают перестраховщиком!

 – Ой!

Книга, задетая неловким движением, сорвалась с полки и раскрылась, упав на край комода.

 – Вас не затруднит подать мне книгу?

 – Сию минуту, Елена Анатольевна! Вот только посмотрю, где она раскрылась.

 – А это зачем?

 – Я-то думал, вы на эту тему всё знаете! Существует такой вид гадания. Вот, сейчас узнаем вашу судьбу… о, нет, это явно не про вас!

 – Нет, дайте мне взглянуть! – она резко нагнулась, едва не упав с комода, и вырвала у него книгу, которую он не успел закрыть.

Тар-Эленна была бы плохим вождём, если бы выдала своё смятение в присутствии чужого кметя – и всё же её ответ прозвучал несколько натянуто:

 – Да, вы правы: это не имеет ко мне никакого отношения… а вот и Достоевский, держите.

Савин подал ей руку, помогая слезть с комода:

 – Гиблое это дело – гадать хорошенькой девушке по Твардовскому. В другой раз роняйте Пушкина: "Я помню чудное мгновенье" – это, знаете ли, больше на вас похоже!

 – Постараюсь… желаю удачи вашему сыну.

 – Всего доброго.

 

* * *

Проводив гостя, Тар-Эленна вернулась на кухню, где была встречена шквалом вопросов:

  – Много выспрашивал?

 – О чём?

 – Что им известно?

 – Они что-то подозревают?

Владычица села за стол, подчёркнуто спокойно взяла чашку:

 – Если и так, то Эдуард Владиславович не имеет к этому никакого отношения.

Этих людей было не так-то легко обмануть и успокоить: вместе пережив многое, они научились понимать друг друга без слов, и сейчас слегка озабоченное выражение лица Владычицы не укрылось от них – в особенности от Александра:

 – Послушай, я же вижу, что на тебе лица нет! Выкладывай, что он там тебе наговорил!

 – Да говорю же – ничего особенного! Просто я уронила сборник Твардовского – а ему вдруг взбрело в голову поиграть в библиомантию. Тоже – нашёл развлечение! И перестаньте вы, ради всего святого, подозревать невесть что. Он действительно приходил попросить книгу.

Это означало, что тема закрыта. Не всё, что Нездешние силы открывают вождям, следует знать кметям! Это было ясно всем, кроме Джеймса:

 – И что же было на той странице?

Елена – человек деликатный, не выдала в ответ ничего в стиле "Да ты, я вижу, холоп, не уймёшься!" – сказала только:

 – Слова, которые хорошо знакомы всем вождям.

Джеймс понял, что от неё он больше ничего не добьётся – и его тоже захватило тягостное молчание, что хуже самых страшных слов.

 – Эй, а посуду мыть кто будет?! – этот окрик, брошенный Владычицей вслед Ксении, возвратил всех к обыденной реальности.

 – Я сейчас! – ответила та уже из комнаты.

 – Не беспокойтесь, я сама.

 – Не надо, сестра Юлия, управимся.

 – Брат Сергей идёт, – сообщил Александр, выглянув в окно. – Ну, ты едешь или нет?

 – Сейчас, только посуду вымою, – ответила Владычица и швырнула полотенце вернувшейся Наследнице.

Брат Сергей довольно бесцеремонно вошёл в кухню и, мимоходом поприветствовав присутствующих, схватил Димку за шкирку и потащил к выходу.

 – Ты не имеешь права, брат Сергей!

 – Когда –"брат Сергей", а когда – "Сергей Иванович". Молчать, Багаева!

Димка, улучив момент, вырвался, но Сергей его снова поймал.

 – Может, помочь? – предложил Джеймс.

 – Спасибо, не надо. У меня таких тридцать шесть, и это только мой класс – о "часах" уж молчу. Пока справляюсь без помощи спецслужб!

Хранительницы остались одни. Сестра Ксения долго не решалась заговорить.

 – Владычица, по-моему, это неправильно, – сказала она, наконец, вытирая тарелки.

 – Что неправильно? Что брат Сергей слишком суров с отроком?

 – Что ты в такое время оставляешь меня в Костроме! Ты сама говорила, что сидя на лавке в Доме Братства я ничему не научусь! Я должна быть с вами в Англии!

 – Это слишком опасно.

 – Но ты рискуешь не меньше!

Владычица, отложив губку, повернулась к ней:

 – Пойми, сестра Ксения, мы имеем право рисковать настоящим – но не будущим. А будущее Возрождённого Нуменора  – это ты. И если с нами в Лондоне что-то случится – именно ты поведёшь наши войска в Англию.

 – Я не могу сидеть на лавке, когда тут такое творится!

 – Во-первых, пока ещё не творится ничего такого, чтоб всем браться за оружие – и мы едем за тем, чтобы этого избежать. А если это не удастся – вот тогда может потребоваться и твоё участие, особенно если со мной вопрос решится.

 – И всё-таки…

 – Всё-таки ты останешься в Костроме. Это приказ, – отрезала Тар-Эленна.

 

* * *

Когда закончили с посудой, Александр уже ждал Елену в машине. Она зашла в комнату за сумкой – и увидела Джеймса: неотлучная Эльза пристроилась на подлокотнике кресла, где он сидел с книгой (Елена не удивилась, увидев, что это Твардовский).

 – Ну, и как успехи?

 – По крайней мере, пять подходящих стихотворений.

 – Для начала неплохо… ну давай, ищи дальше. Вспомни, что в таких случаях Аллен Даллес советовал.

 – Аллен Даллес сказал бы, что – попади я даже в точку – одна моя знакомая ни за что в этом не признается.

Она рассмеялась:

 – А одному моему знакомому известно такое понятие –"секретная информация"?

 – В том-то и дело, что известно.

Она вдруг сказала неожиданно серьёзно:

 – Делать тебе нечего, Джемми. Ничего, в Лондон приедем – будет нам всем работа, мало не покажется. А пока что читай Твардовского – хороший поэт, – она взяла сумку и вышла.

 Джеймс обеими руками схватил Эльзу:

 – Киска, ты не знаешь, что с ней делает тот парень, с которым она помолвлена?